Карфаген

– Ты? Чуть не сдохла? – мой изумлённый мозг аж задымился от таких признаний. – Эй, погоди‑ка… И это всё из‑за Димы? – я как ошпаренная подскочила с кресла.

Маша кивнула. Повисла долгая пауза, и мир как будто раскололся надвое. А я осталась – одна меж двух половин, которые с жадностью поглощала бездна.

– Да, из‑за Димы, – холодный жёсткий ответ пришёл откуда‑то из другой вселенной. – А что ты хотела? Выйти сухой на берег после устроенного тобой же шторма? Так не бывает. Впрочем, теперь у нас есть одна общая значимая проблема. И имя ей – страсть, слепая и беспощадная, которая с лёгкостью плюёт на принципы.

Картинно поёжившись, Маша поджала ноги и вопросительно повернула голову. Я промолчала. Опёрлась рукой о стол и ощутила, как уходят силы. Всё. Доигралась. Моя дурацкая шутка слишком стремительно обросла последствиями.

– Так что приплыли, – снова потупив взгляд, как констатацию произнесла подруга. – Нет, ты не бойся. Я‑то себя сдержу. Просто хотела, чтоб ты знала правду.

– Да уж, спасибо, – с трудом подавив сарказм, я механически включила чайник. – И как всё исправить? Выгнать тебя за дверь или на время поделиться мужем?

– Тьфу. Идиотка.

– С точки зрения логики, это простейшее из возможных действий. И оптимальное. Проблема только одна – не представляю, как нам быть с моралью.

– Ника, довольно. Давай я просто уеду, и мы попробуем позабыть про это.

– Да? А получится? Или все свои мысли ты закопаешь на компостной куче? Я же не дура. К тому же твоё отсутствие не повлияет на фантазии Димы. Маша, ну правда… – вконец запутавшись в доводах, я, пошатнувшись, прислонилась к шкафу.

– Уговорила, – она предпочла не спорить, демонстративно поднимая руки. – Давай не об этом. Лучше поведай мне, как развиваются отношения с Хворцевым.

– Опять издеваешься? У нас с ним нет ничего, что можно связать с понятием “отношения”. Ну, вот вообще… – не дав мне закончить фразу, прямо под ухом громко пискнул чайник.

– Он твой начальник. Иными словами – шеф, – немного вальяжно возразила Маша. – А между шефом и его подчинённной, хоть ты убейся, не обойтись без этого.

– Без отношений?

– В данном случае – да. Впрочем, и секс я тоже не исключаю. Так что колись, – она лукаво прищурилась, не оставляя пространства для отступления.

Намеренно медленно я заварила чай и так же неспешно возвратилась в кресло. Новая тема, затронутая подругой, была, пожалуй, опаснее предыдущей. Однако молчание стало бы доказательством моих тех самых “отношений” с Хворцевым. Поэтому я, сделав один глоток, всё же ответила на её претензии:

– Мы едем в Питер. В пятницу он сказал, что у нас будет важная командировка.

– И?

– Это всё. Пока с его стороны я не заметила других намёков.

– А это намёк? – она тотчас оживилась, от нетерпения потирая руки.

– Маша, не знаю. Да и какая разница? Я не планирую мутить с Олегом.

– Но ты его хочешь. А он, по слухам, из тех, кто не упустит ни одной возможности.

– Ты…

– Так уж вышло. Пытаюсь помочь подруге, благо имею кое‑какие связи.

При всей серьёзности Машиных обвинений сама она выглядела беспечной до неприличия. И даже больше – её забавлял тот факт, что я настолько "заболела" Хворцевым. А может, напротив, такое её поведение было защитной реакцией на вчерашнее.

– И? Что нарыла? – в борьбе любопытства с гневом победу быстро одержало первое.

– Не что, а кого, – со вздохом сказала Маша. – Ты что‑нибудь слышала о Людмиле Бойко?

Внутри что‑то ёкнуло, и долгих десять секунд я безотрывно пялилась на подругу. Почти убеждённая – мне прекрасно известен образ, скрываемый незнакомым именем. Однако признаться было немного страшно, и я не стала торопить события.

– Кажется, нет. Но секретарша Хворцева упоминала про какую‑то Люду.

– Его невеста, – Маша снова вздохнула и посмотрела на меня с упрёком. – А ты не знала? Они встречались три года, расставшись прямо перед самой свадьбой. Из‑за неё. Никто не в курсе подробностей, но это не было желанием Хворцева.

От удивления я просто открыла рот и подавилась собственными эмоциями.

– Не ожидала? – довольная своей речью Маша с мурчанием потянулась в кресле. – Вот и я тоже. Так что скажи спасибо и будь внимательнее с этим скользким типом.

– Он с ней работал? – переварив услышанное, я попыталась разузнать детали.

– Куда же без этого? Если сплетни не врут, она как раз‑таки была его помощница. В далёком прошлом – с момента их расставания прошло как минимум четыре года.

– И что это значит?

– Да в общем‑то – ничего, – Маша двусмысленно развела руками. – Ника, опомнись. Я хочу донести, что тебе стоит опасаться Хворцева. И чем скорее ты вобьёшь себе это в голову, тем меньше глупостей совершишь в дальнейшем.

– Маш, я не дура.

– Ты хуже её в сто раз, так как всецело доверяешь чувствам! А в твои тридцать, – она понизила голос, – пора бы чаще обращаться к мозгу.

– Кто бы учил…

– Имею полное право как незамужняя по расчёту женщина. К тому же бездетная, – поморщившись для приличия, она с усилием допила свой кофе. – Ник, ну серьёзно… Имея такого мужа, заигрывать с Хворцевым – это верх безумия.

– Мы просто коллеги, – упрямо сказала я, сама не веря собственному ответу. – Да и потом, Олег мне лично признался, что он противник близости с подчинёнными.

– Ага, противник. И пункт четыре в анкете как раз то самое подтверждение этому.

Её аргумент оказался куда весомее, так что я молча опустила голову. Мне было стыдно, но с каждой новой минутой Хворцев всё глубже укоренялся в душу, и в перспективе это грозило вылиться в проблему несколько иного уровня.

– Сорри за сплетни, – решив, что ляпнула лишнее, уже спокойнее проговорила Маша. – Не удержалась. В конце концов, ты права – кто я такая, чтобы делать выводы?

– Моя подруга. И мне чертовски приятны твоё внимание и твоя забота. А насчёт Люды… Можешь не волноваться. Я не намерена сближаться с Хворцевым.

Она лишь поморщилась, однако спорить не стала, чтобы окончательно не портить праздники. И вот за это я была ей признательна намного больше, чем за её заботу. Так что когда на кухню спустилась Настя, мы уже просто наслаждались завтраком. А в майском воздухе, пропахшем чаем и кофе, царила сладкая утренняя безмятежность.

– Доброе утро, – бросив с порога приветствие, дочка стремительно подбежала к чайнику. – Мам, так нечестно. Ты обещала сырники, а вместо этого у нас снова каша?