Клетка

– Не думала, что еще что‑то в этой жизни может меня так сильно удивить, но ты переплюнул все ожидания, – мой голос оставался равнодушным. – Фабио, когда я говорила про прощение, то имела в виду грубость людей или неверно сказанное слово, но не нечто большее.

– Но, дорогая, прошу. Всего лишь разговор.

Хотелось лишь одного – завыть. Разговаривать с Фабио совершенно не было ни сил, ни желания. Ни сегодня, ни когда‑либо больше. Мой завтрак стыл на столе, работа уже ждала стопкой бумаг, отчего я сухо и торопливо выдала:

– Фабио, все, что я хотела тебе сказать, – ты давно услышал. Мое решение не поменялось и не поменяется. Своим грязным поступком ты показал и себя настоящего, и свое отношение ко мне. Не приходи сюда, не мучь меня своим видом. Уже тошно от твоего присутствия.

Я уже было хотела зайти обратно в квартиру, но неожиданно Фабио схватил меня жестко за руку и стиснул пальцы на запястье. Обернувшись к нему лицом, заметила в голубых глазах сверкающие злость и обиду. Сил хватило лишь горько усмехнуться в ответ на его реакцию. Фабио крепче сжимал кожу и явно не желал отпускать, пока не добьется своего. Я дернула рукой, но это не подействовало, только заставило его хватку стать сильнее.

– Мне больно! Отпусти меня, Фабио!

– Мне тоже больно из‑за того, что ты меня даже выслушать не хочешь. Об этом ты не подумала? Беатрис, что такого сложного в том, чтобы дать еще один чертов шанс?

– Дать шанс? Выслушать? Ты серьезно или бредишь? Ты изменял мне, Фабио, со своей коллегой. Напевал сладкие песни о том, что много работы и не успеваешь приехать домой вовремя. Я отбросила в первый раз мысли об измене, когда почуяла от тебя запах женских духов, списывая все на то, что в коллективе много девушек и любая могла рядом с тобой нанести духи. Но это было моей ошибкой. – Я сделала шаг навстречу: сейчас за меня говорила обида. – Рассказать тебе, что я чувствовала, когда ждала тебя вместе с другими гостями и краснела, не зная, где ты находишься? Это был мой день рождения, я не хотела отмечать его без тебя.

Слезы пробивались наружу, но я не имела права показывать свою слабость. Сделав глубокий вдох и затем выдох, я продолжила:

– У тебя хватило смелости сказать, что задерживаешься в пробке. Хватило смелости солгать, что губная помада на твоей щеке мне показалась и ты раскраснелся из‑за того, что спешил, а я просто из‑за волнения накручиваю себя. Ты не спешил, Фабио, – ты страстно проводил время в машине. Так вот, обижаться тебе – глупо. Это мне может быть больно и обидно, но не тебе.

Фабио громко и истерично рассмеялся, ослабляя пальцы на моей руке, а затем и вовсе отпуская. Я сделала пару шагов назад и оказалась в собственной прихожей, немного прикрыв входную дверь. Никогда до этого не видела настолько обезумевшего моего бывшего парня. Кровь стыла от его агрессивного выражения лица.

– Ты теряешь свой последний шанс, глупая, – спокойно начал он. – У тебя же столько внутренних проблем, мешающих жить. Не уверен, что кто‑то согласится на такой сюрприз. Не ты ли мне в слезах признавалась, какой сложный путь проделала, чтобы хоть немного жить свободно? Бедная Беатрис, как ты вообще продолжаешь жить, не трясясь за свою шкуру каждый раз, когда не оказываешься в стенах дома?

– Что ты несешь? – Одинокая слеза все же скатилась по щеке. – Ты решил упрекнуть меня моей же правдой? Как же это низко с твоей стороны. Я доверилась тебе, несмотря на все сложности. Единственному! Ты прекрасно знаешь, чего мне стоила свобода, спокойная жизнь, через что пришлось пройти! Но, чтобы вернуть то, чего уже давно нет, ты решил надавить на больное?

Он быстро помотал головой, не поднимая взгляда. Фабио хотел что‑то добавить, поднял руки, чтобы, наверное, обнять меня, но вовремя себя остановил. Крепко продолжая держать в одной руке нож, в другой – дверную ручку, я внимательно и с осторожностью наблюдала за его эмоциями и движениями.

– Я вспылил, прости, – он сделал глубокий вдох и наконец поднял на меня глаза. Его, казалось бы, искренние слова должны были отразиться во взгляде, но он стал ледяным. Там не было той искренности, с которой он мог бы принести свои извинения.

– Пошел ты, Фабио. Не хочу больше видеть тебя. Никогда, – спокойно, не повышая голоса, выдала я, удивляясь приобретенной стойкости.

Хлопнула дверью перед его носом и быстрыми движениями прокрутила все замки, чтобы быть уверенной, что он снова не нарушит мой покой. Нож выпал из руки, звонко ударяясь о кафель. В отчаянии стукнулась лбом о дверь, по щекам покатились слезы, которые я судорожно принялась смахивать. Потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя и вернуться к оставленным делам. Мне стоило оставаться сильной, чтобы не быть сломленной вновь. Одна мысль о прежней жизни в клетке сильно будоражила.

Завтрак уже не казался таким аппетитным: только при одном взгляде на еду начинало подташнивать. Все планы на день пришлось перенести или отменить вовсе. Я рухнула в кресло около окна в спальне, задумчиво глядя на природу. Собрались тучи, первые капли дождя приземлились на окна, словно мои непролитые слезы нашли выход в плохой погоде. Я уперлась локтями в колени и опустила на них голову, которая, как никогда до этого, казалась тяжелой и неподъемной. Тысяча мыслей крутилась внутри, но не было ни одного способа, чтобы разом избавиться от этого.

– Я не имею права продолжать думать о нем, о его поступке и не случившейся счастливой жизни рядом с Фабио, – внезапно для себя прошептала я, не поднимая головы. – Моя жизнь должна продолжаться. Особенно тогда, когда я в конце концов обрела долгожданную свободу и убежала из адского плена.

Решительность загорелась внутри, и я обеими руками схватилась за нее. Поднялась с кресла, стащила с журнального столика необходимые бумаги и открыла ноутбук, расположив его на коленях для комфортной работы. Перелистнув на нужную страницу, внимательно вчиталась в первые предложения, в задумчивости потирая подбородок указательным пальцем. Вдохновение снизошло на меня, и я принялась в скором режиме печатать необходимый текст.

 

***

 

Настолько увлеченная работой, я не заметила, как за окном уже стемнело. Только в тот момент, когда окончательно завершила работу и отставила ноутбук, глаза начало жечь из‑за долгого напряжения, а в кистях рук проскочила покалывающая боль, и пришлось их разминать недолгой гимнастикой.

– В следующий раз поставлю себе таймер для перерывов.

Умылась и выпила стакан прохладной воды, приведя себя таким образом в чувство. Губы растянулись в довольной улыбке, когда в голове созрел новый план. Я заскочила обратно в спальню и распахнула дверцы шкафа, перебирая вешалки одну за другой в поисках идеального наряда для вечера.

Малиновое платье до колен ярко сверкнуло на свету – это было то, что надо. Отбросив вещь на кровать и попутно уже снимая с себя домашний костюм, я широкими шагами направилась в душ. Мне не потребовалось много времени: волосы естественными легкими локонами обрамляли лицо, на глазах умелыми движениями кисти появились светло‑коричневые тени, за ними же последовала и черная тушь. Только губы накрасила прозрачным бальзамом, лишь для увлажнения.