Клятва Гиппо Кратоса

Повисла напряженная тишина. Первой молчание нарушила Луиса – она кашлянула в копытце и поинтересовалась:

– Прости, конечно, но… Ты уверена, что Лукас Ноут не…

Бекка возмущенно сверкнула глазами.

– Что за вздор?! Папа бы никогда!.. Он бы ни за что!..

Голос волчонка стих. Луиса сочувствующе покачала головой:

– Что ты, что ты… Мы и не подумали ничего тако…

– Расскажи про Фараона, – приказала Мэри. – Подробно.

Бекка моргнула.

– Я знаю только, что он шакал и черный маг… И ему зачем‑то нужно было исполнить заклинание, написанное нотами. Но папа написал сюиту сам, я уверена! Поэтому…

– Да‑да, золотко, конечно, – успокаивающе закивала Луиса. – Мэри просто так спросила, не бери в голову. Бекки, милочка, идите поиграйте.

Бекка взяла Дункана за лапу и потащила прочь.

– Что ты задумала? – содрогнулся Дункан.

– Ду‑Ду, – произнесла Бекка, доводя его до того места, откуда их не услышат. – Что ты думаешь об их словах? Только честно.

– Они что‑то недоговаривают, – поразмыслив, ответил Дункан.

– Вот! Они что‑то недоговаривают! – торжественно повторила Бекка. – Увиденная тобой сцена появилась неспроста, это как‑то связано с моим папой и Фараоном. И мне интересно, почему на медальоне того тигра было слово «Кратос»…

– А оно что‑нибудь значит?

– Да, Куцехвостик, да… Кратос – младший титан греческой мифологии, прихвостень Зевса, заковавший когда‑то Прометея… Постой‑ка. Прометей принес зверям огонь, и был за это наказан. Так?

– Наверно, – ответил Дункан, не особо понимая, что это за Прометей и Зевс. Может, тоже Беккины знакомые?

– Знаешь, – вздохнула Бекка. – Мы сколько угодно можем вот так стоять и рассуждать.

Дункан кивнул, хотя рассуждала только Бекка.

– Нам надо действовать, – прибавила Бекка.

– Надо, – согласился Дункан. – А… как?

– Пойдем в город, – решительно заявила Бекка. – Пойдем и выясним, кто еще видел что‑то подобное, когда и где конкретно. Призраки привязаны к конкретному месту.

– Но вроде они не призраки, – робко напомнил Дункан. Маленькая волчица досадливо отмахнулась:

– Ерунда!

 

Глава седьмая: Лабрадоров дом

 

В доме ученых‑лабрадоров садились обедать. Комнаты были еще завалены коробками всех форм и размеров с не распакованными вещами – семья переехала всего месяц назад из‑за главы семейства: отцу было необходимо работать здесь из‑за каких исследований, обещавших перевернуть весь научный мир.

Миссис Лэб накрывала на стол. Ее муж, мистер Лэб, читал газету.

А еще за столом сидели два щенка. Один – с золотистой шерсткой и очками на носу. А другой, младший – без очков и с растрепанной, не причесанной шерстью.

Его звали по‑всякому: Позор Семьи, Неумеха, Поскакун, – но чаще просто Торн. Его так назвали, потому что, когда щенок родился, его родители увлеченно изучали ягоды терна и их полезные свойства. Между прочим, получили потом за это премию Чау‑Чау.

Торн вырос обалдуем. В свои пятнадцать он не только плохо учился, но еще и к науке тяги не имел, зато смотрел подолгу кино. И ладно бы – научное. Про жизнь кораллов, например (любимая документалка мамы). Или «Полный цикл жизни плесени» – любимый фильм папы.

Но Торн, бездельник, обожал все, что связано с мистикой и магией.

Миссис Лэб принялась накладывать лазанью – к слову, подгоревшую. Увы, миссис Лэб была отличной ученой, но поварихой неважнецкой. Просто мопсиха‑кухарка, нанятая ими сразу по приезду по объявлению в газете, готовившая им обеды и ужины, сломала сегодня утром лапку и не могла приехать.

– Приятного аппетита, – очаровательно улыбнулась собака.

Дорен и мистер Лэб вежливо поблагодарили ее за кра‑а‑айне вкусную лазанью, уже навострив ножи и вилки: надо найти кусочки какого‑нибудь более приятного цвета, чем глубокий черный.

Торн ничего не говорил. Он не хотел врать, а вся семья почему‑то принимала его правдивость за полной отсутствие манер.

– Этого он набрался от тебя, – обиженно хмыкнула миссис Лэб. Мистер Лэб поперхнулся:

– Твой сын, ты воспитывала!

– Я воспитывала Дорена! – строптиво заявила та. – А Торн… Он набрался от тебя!..

Дорен толкнул брата в бок, говоря, мол «о тебе говорят, скажи тоже что‑то!». А Торн молчал, потому что не помнил, чтоб его кто‑то вообще воспитывал. Родители больше занимались своими исследованиями. Или студентами.

Зазвонил домашний телефон. Родители переглянулись и, не сговариваясь, побежали брать трубку. Взял папа.

– Это дом Лэбов, слушаю вас! – бодро произнес он, но тут же нахмурился и сухо сказал: – Я, кажется, говорил уже… Нет. Увы, нет. Да, сэр, я уверен. Вам стоит обратиться к кому‑то, кому важны деньги, а не честь. И вам того же!

Миссис Лэб с тревогой повела ушами.

– Что?.. Опять…

– Да, – отрывисто ответил ее муж. – Он не отстанет.

– Ну, так, может, стоит сделать ему сыворотку? – предложила миссис Лэб. – Мало ли, что он замыслит… Они ведь такие…

– Какие? Кто – они?

– Ну… социопаты. Психопаты. Звери с… пошатнувшейся психикой. Им нельзя перечить, понимаешь?

– И ты советуешь сделать сыворотку, способную уничтожить мир, и вложить ее в лапы этого… зверя?!

– Так уж прямо мир?

– Да, мир! Ох, если б ты знала… Да ты и знаешь!

– Знаю. Но я знаю, что, если погибнет мир, это не коснется нас с тобой. И наоборот… Скажи, разве мир стоит того, чтобы погибли наши мальчики?

– Стоит, – объявил мистер Лэб. – Щенков в этом мире полно. Мир важен, Элис. Мир важен, а маленькие звери – ерунда.

– Мир состоит из маленьких зверей, – с укором заметила та. – Но… тебе виднее. Пошли… Ты не доел свою лазанью.