Клятва Гиппо Кратоса
– Что ты еще не понял?! На моем жизненном пути, что, одни балбесы будут попадаться?!
– Э‑эй! – обиделся куница.
– Не беси! – грозно предупредила она.
– Ты из какого дурдома сбежала? – фыркнул Колдер. Волчица аж задохнулась от ярости.
– Дурдома?! Дурдома?! Да я нормальней тебя буду! Чтоб ты знал, я – Волчонок со Стадли‑Роуд!
– Рассказывай! – насмешливо отозвался выдра. – А я – призрак Летучего Голландца.
Незнакомка рассвирепела. Маленькая волчица завыла, но не запрокинула голову, а направила свой вой (и свой гнев) на выдру в голубой тельняшке. Колдер не удержался на лапах и рухнул на пол, зажимая уши. Ящики, которыми был заполнен трюм, полетели все на одну сторону помещения, как во время урагана.
За дверью не раздался голос взрослой выдры:
– Колдер, что там у тебя?
Обозленная волчица мгновенно прекратила свой безумный вой и замерла. Колдер поспешно вскочил, открыл какой‑то ящик – он безошибочно определил, что он пустой, и прошипел:
– Сюда! Быстро!
«Зайцы» нырнули внутрь, выдренок захлопнул крышку и отставил ящик подальше.
Дверь открылась. Капитан в ужасе воззрился на сваленную у стены кучу ящиков.
– Сын, что случилось?
– Ничего, – пожал плечами Колдер, старательно делая вид, что так и есть.
– Но ящики стояли по всему трюму, друг на друге, аккуратно… Во что ты тут играл?!
– Играл? Нет‑нет, это… Волны… Эти… Да, они…
– Но мы еще не отошли в море! Откуда здесь такие волны?! Тут, что, центр цунами?!
– Э… Да, – вдруг просиял Колдер. – Это был цуна‑а‑ами! И лишь мне было суждено остановить конец света, забаррикадировав тайные гроты, где и прячутся бедные жители! Помнишь, ты со мной тоже так играл, когда я был маленьким?
Капитан даже улыбнулся.
– Эх, киль мне в клотик… Помню. Ты такой кроха был, такой… Ладно, давай приберись тут и поднимайся. Сейчас отплывать будем…
Едва дверь за ним закрылась, как из ящика показались две смеющиеся мордочки.
– Такой большой, а в игры играет, – хихикнула волчица. Колдер только пробурчал:
– Я ж вас прикрывал!
– Но тебе‑то это зачем? – недоумевал куница.
– Мне понравилось, как она это сделала… – прошептал выдренок, взглянув на волчицу. – Никогда не думал, что такие штуки реальны… Я столько всего читал о всяких… Ну, там магии, сверхспособностях, приключениях! А ни разу в жизни не видел… Я бы ни за что не поверил, если б…
– Ну, теперь‑то ты веришь? – осведомилась та.
– Верю. Вот килем и бортом клянусь, что верю! И даже согласен вас прикрывать и помочь вам добраться до Гифу, – добавил он, – но с условием.
– С каким?
– Вы мне расскажете подробно о себе и о своем путешествии. Я… Всегда… Мечтал…
– Как звать‑то тебя, мечтатель? – снисходительно улыбнулась та.
– Я Колдер. Это значит «Сильная вода».
– Ладно, мистер Цунами, рада знакомству. Я Ребекка, – в тон ему представилась волчица, протягивая лапку. – Это библейское имя, значит «Связывающая». Хотя ты, конечно, можешь звать меня просто Беккой.
– А я Дункан, – сказал куница. – И я понятия не имею, что мое имя значит. И, если честно, мне плевать.
– Думаю, будет честно, если мы тут приберемся без тебя, Колди, – заметила Бекка. – А ты иди к папе и возвращайся, как освободишься.
Колдер улыбнулся и кивнул. Ему не терпелось погрузиться в очередную увлекательную историю – только прежние истории были не больше, чем выдумкой писателей. А в этой он сам был героем!
Глава четырнадцатая: Лис и роза
– Расскажи еще про этого Смита, – попросил Колдер. – Кто его проклял?
За окном плескались волны, почти черные в вечерней темноте. В трюме тоже было темно: ящикам ведь свет не нужен. Но юный сын капитана принес с собой фонарик, и получалось что‑то вроде трапезы при свече (или скорее лампочке): выдренок тайно пронес новым друзьям филе из форели, булочки с корицей, бутерброды с листьями салата и грибным паштетом и чай.
– В следующий раз наловчусь доставать и больше еды, – прибавил он, но и против такого ужина никто не возражал: куница и волчонок не ели ничего с самого попадания на корабль.
Ужин проходил весело. Бекка со всеми подробности рассказывала историю своей жизни, повторяла биографию Кровавой Мэри и делилась смешными эпизодами из жизни незадачливого козла‑кучера.
– Он не говорит точно, – обстоятельно отвечала маленькая волчица, смакуя бутерброд. – Смит у нас вообще козел с приветом. Без понятия, как Мэри допустила к себе такого дурачка… Правда, личный водитель из него неплохой. Все бордюры пересчитает, но собьет, кого попросишь! Вообще‑то Смити родом из Южной Африки, – задумчиво протянула Бекка. Выдренок пожал плечами.
– Никогда о нем не слышал.
– Вот умора! Услышь об этом наш козленок – ой, разозлился бы! Он же так хотел стать знаменитостью…
– А что, были поводы? – залюбопытствовал Дункан.
– Ладушки, как говорит Луиса! – хлопнула в ладоши Бекка. – Я расскажу вам единственный рассказ о козле‑кучере, который известен хоть кому‑то. И то благодаря Альфреду Лису, который включил эту историю в свои «Южноафриканские очерки»… Кстати, у Смита экземпляров десять этой книги в шкафу. Так вот…
Четверо мужчин – кот Латтеродт, мышь Серурьи, ворон Энтони Де Хир и неназванный очковый пингвин в очках, житель Кейптауна, отправились в повозке из Сиреса в Бофорт‑Уэст. Ехали они, ехали, и вдруг повозка сама собой остановилась. И налетает на них повозка… Верней, сперва они услышали шум и грохот – а потом завидели летящую на них повозку, запряженную четырнадцатью лошадьми, и погонял ими козел‑кучер…
– Лошадьми? – повторил Дункан.
– Угу. Тогда еще было развито рабовладельчество… Да. Кот, мышь и пингвин спешно спрыгнули со своей повозки на обочину, а ворон лишь взмахнул крыльями и уж с воздуха наблюдал, как повозка козла проезжает в миллиметре от их собственной повозки.
Исполненный злости, Энтони крикнул кучеру:
