#Книжный маньяк
Вернувшись в кровать, я пробовал заснуть, но каждый раз мне мешали раскаты грома. Через час проснется весь дом, начнется шуршание, шум воды, звуки хлопанья дверей и писки автосигнализаций во дворе. Каждый раз думал, чтобы переехать загород, и каждый раз меня что‑то останавливало. Наверное, я просто не приспособлен для уединенной жизни. Тем более существование в центре большого крупного города, и такого большого муравейника как наш жилой комплекс, это неиссякаемый источник мыслей и вдохновения. Образы из твоих будущих произведений каждый день встречают тебя у подъезда, едут с тобой в лифте, живут в соседних квартирах. В некоторых соседях запросто можно уловить очертания маньяка для будущего триллера.
За размышлениями я не заметил, как вновь заснул. Но не раньше, чем стих гром, и комната перестала озаряться вспышками надоедливых молний.
Неожиданно мне приснился Сергей. После их гибели первые пару месяцев ребята часто приходили ко мне во снах, словно продолжали захаживать в гости. Они выглядели удивительно жизнерадостными. И поразительно живыми. Такими яркими я не помнил их и в реальности.
В этом сне я нес какой‑то большой черный портфель и вдруг увидел Сергея. Рядом с ним гуляли его сыновья, которых в действительности у моего друга никогда не было. Парни были чрезвычайно радостные. Улыбался и сам Сергей.
– Как дела? – спросил я.
Во сне тоже было лето. И чувствовалось жаркое тепло лучей солнца.
– Все хорошо, – он улыбнулся.
Я повертел головой в разные стороны.
– А где же Света?
– Мы едем за ней, – он указал на свою машину – ту самую, превратившуюся в месиво после столкновения с фурой. На крыше возвышался спортивный велосипед.
– Удачи – сказал я.
И пошел к себе домой. Потом остановился, оглянулся. Они уже уехали. На деревьях пели какие‑то дивные пестрые птицы. На душе мне неожиданно стало хорошо. Пусть все было очередным сновидением, некой пеленой фантазии. Но это же состояние сохранилось утром по пробуждении.
Я открыл приложение с фотографиями на телефоне и нашел одну из последних фоток Сергея и Светы.
Как же я скучаю по вам ребята, с тоской, пусть и светлой, подумал я. Где бы вы сейчас не были там, если вы меня видите и слышите, знайте, мне вас очень не хватает здесь.
Хорошее послевкусие сна быстро развеялось, стоило зазвонить телефону.
Звонила Даша, мой литературный агент.
– Ты спишь? – она обходилась без лишних сантиментов. Ни «привет», ни «здравствуй». Лишняя трата времени. Тем более созваниваемся мы почти каждый день и такое чувство, что не расстаемся. Удивительно, что она до сих пор не стала моей любовницей, учитывая наше общее дело, одинаковый возраст и то, что оба мы безнадежно холосты.
Я устало глянул на часы.
По‑прежнему середина мая. Девять тридцать утра. И я по‑прежнему не выспался. Что за треклятая неспокойная ночь? Ладно хоть убийства не снились или маньяки, и на том, как говорится, слава небесам.
– Я не сплю, раз говорю. Или ты думаешь во сне у меня происходит раздвоение личности?
– Это вновь стало бы интересной художественной фишечкой, – язвительно заметила Даша, намекая на мой предыдущий роман «Два незнакомца», где центральной темой сюжета стало раздвоение личности главного героя. Виктория, причитав опус до конца, устало выдохнула: «опять эта банальная детективная психиатрия с раздвоениями личностями». Тогда мне казалось, что еще неопубликованный роман буквально искупали в жиже дерьма, оставшегося после больных дизентерией.
– Ты что хотела? Я бы не прочь еще поспать. Писатели рано не встают.
Девять тридцать утра для меня несусветная рань. День кажется ничтожным, если я не высыпаюсь. Или же отвратительным, если вынужден встать часов в восемь или семь. Ненавижу раннее утро. Утро для меня часов двенадцать дня, в то время как настоящая ночь начинается только после двух ночи.
– Я звоню напомнить, что у тебя скоро срок сдачи книги. И еще на днях я хочу организовать тебе визит на какое‑нибудь радио, чтобы ты отрекламировал свою последнюю книгу.
В своем недавнем прошлом, во времена мимолетной, но бурной юности, Даша работала маркетологом. Когда Анна Орехова опубликовала свой первый детективный роман «Барселона. Под звуки смерти»[1], я купил книгу и подарил ее Даше. Главная героиня романа, после аварии потерявшая слух, как раз работала маркетологом. Мой литагент с большим удовольствием прочитала ее и потом еще долго говорила, что в книге хорошо отражена атмосфера работы маркетолога.
Я заверил Дашу, что работа идет полным ходом, и против интервью ничего не имею. Возражать было бы небезопасно. Затем, попрощавшись с ней, сделал себе небольшой завтрак, запустил на планшете очередную серию сериала «Что сказал покойник», который я пересматривал спустя почти двадцать лет, и решил насладиться спокойствием, а затем подготовиться к лекции.
Что греха таить, студенты меня любили. Для них я был свой. Во мне не замечали той спесивости, которая присутствовала у многих преподавателей, в том числе с нашей кафедры и, в первую очередь, у молодых. Стоило им получить тот зыбкий статус препода высшего учебного заведения, да еще одного из самых престижных вузов нашего федерального округа, то над головой у них будто являлась невидимая корона. Ее ограненные шипы, как и глаза новоиспеченных академиков, величаво взирали на молодые студенческие лица. Некоторые попросту взирали на студентов, как на засохшие какашки. Я же на всю эту помпезность высшего, мать его, учебного заведения плевал с высокой колокольни.
Майский Екатеринбург тонул в мареве аномальной весенней жары. Центр города, непривычно пустой в этот час, вместе с прохожими, автомобилистами, вереницами всевозможного транспорта – дружно изнывали от пекла. Казалось, сами тротуары раскалены так, что поставь на них кастрюльку с водой, она мгновенно начнет закипать. В такую погоду хотелось оставаться в двух местах – в собственной квартире, где даже без кондиционера было всегда прохладно (слава несолнечной стороне дома!), или в машине, где как раз благодаря кондиционеру оставалась комфортная температура.
Войдя в аудиторию и переведя дух, я глянул на студентов, зачарованно смотревших на меня. Каким качеством должен обладать хороший преподаватель? Таким, чтобы его лекции ждали с нетерпением, а не устало вздыхали, стоило ему появиться в аудитории.
Выдохнул, собрался с мыслями.
– Сегодняшняя наша тема – становление иронического детектива в российской детективной литературе.
А про себя подумал – ну надо же, я в стенах государственного университета с почти столетней историей, названного в честь великого Горького, рассказываю на курсе русской литературы о детективах Калининой и Донцовой.
[1] Первая часть цикла Анны Ореховой, написанного в так называемом жанре туристический детектив, о маркетологе Веронике Ловкиной, потерявшей слух вследствие аварии.
