Кормилица по контракту

– А как же! Тут все работают, не то что у вас. Нянечка я в поликлинике. Карты больным выдаю. Сегодня вот из‑за тебя договорилась, что опоздаю малость, а так к восьми часам, как штык, каждый день. – Евгения Гавриловна скупо улыбнулась и выпрямила без того безупречно прямую спину. – Ну, я пошла. Да, и помни: позже девяти домой не возвращайся – я в полдесятого спать ложусь.

– Не буду, – пообещала Валя с набитым ртом.

Тетка ушла. Картошка, приготовленная ею, оказалась на удивление вкусной, Валя даже позабыла про отсутствие хлеба. «На обратном пути от метро зайду в магазин, куплю буханку черного и что‑нибудь к чаю», – решила она.

Поев, Валя вымыла за собой посуду, переоделась в джинсы, только кофточку сменила на майку. Достала из кошелька еще одну сотню, потом, поколебавшись, заменила ее на полтинник, слегка подкрасила губы перед зеркалом и, весело подмигнув попугаю, вышла из квартиры.

Лавочка у подъезда была пуста – стервозные бабки уже успели куда‑то уйти. Валя вдохнула полной грудью и огляделась по сторонам.

Ярко, еще по‑летнему светило солнце, в перекошенной песочнице увлеченно ковырялась детвора, оглашая двор звонкими криками. Далеко за деревьями монотонно шумело шоссе.

«Москва!» – с восторгом сказала Валя сама себе. Она никогда в жизни не была здесь. Единственный раз, когда их шестой класс ездил в столицу на осенние каникулы, Валя заболела свинкой и осталась дома. Позапрошлым летом Нине в профкоме дали льготную путевку в лагерь на море для двоих младших дочерей. Везти девчонок нужно было проездом через Москву, Нина обещала взять Валю с собой, но в последний момент все сорвалось – Николай по пьяни сломал ногу, загремел в больницу, и надо было кому‑то остаться в городе, следить за десятилетней Танькой. Да и посадки огородные горели, требуя частого и обильного полива под жарким июльским солнцем. Осталась, конечно же, Валя – больше некому было. Так она и не повидала Москвы, хотя мечтала об этом с самого детства, горячо, страстно, даже во сне видела осуществление своих грез.

И вот теперь она здесь, стоит посреди московского двора, вдыхает слегка пахнущий бензином и все равно чудесный воздух столицы, видит многоэтажные дома, шикарные, блестящие автомобили, слышит неповторимые, восхитительные звуки огромного города. Нет, это лучше всяких снов, красивее смелых грез.

Валя постояла еще немного, с жадностью впитывая все, что удавалось зацепить ее органам чувств, а затем неспешным, прогулочным шагом пошла в сторону метро, продолжая на ходу познавать окружающий мир.

Она перешла шоссе и оказалась в самой гуще многочисленных палаток и киосков. Чего здесь только не было – и фрукты, и сладости, и целое море шмоток, от которых поневоле не могли оторваться Валины глаза, никогда прежде не видевшие такого великолепия и разнообразия цветов, материалов и фасонов.

Взгляд ее сразу же сконцентрировался на симпатичной шелковой блузке с красивым оригинальном вырезом. Она любила такие вещицы, отлично сознавая, что глубокое декольте выгодно подчеркивает ее красивую пышную грудь, от которой все ребята в школе не могли отвести жадных взоров.

Увы! При ближайшем рассмотрении оказалось, что цена блузки ровно в три раза превышает все имеющиеся в наличии у Вали средства. «Ничего, – утешила она себя, – возможно, через месяц я смогу себе позволить такую покупку. Да еще к ней в придачу вон те черные брюки‑стрейч и эти полусапожки на шпильке. Наверняка даже останется на приличную тушь для ресниц». Тут же Валя вспомнила о своем намерении бóльшую часть зарплаты выслать в Ульяновск и мысленно поправила себя: «Только кофточка и тушь, а брюки потом».

С видимым сожалением оторвавшись от предмета вожделений, она прошла к киоску печатной продукции и купила журнал. Вернулась во двор, села на лавочку и принялась методично листать страницу за страницей.

Довольно скоро Вале стало ясно, что найти работу в столице вовсе не такое плевое дело, как ей казалось. В горничные и няни требовались женщины исключительно старше тридцати, в большинстве случаев непременно с московской пропиской и замужние. От официанток требовалось работать по ночам, чего Валя делать ни в коем случае не хотела, опасаясь домогательств со стороны клиентов. Были, конечно, и другие предложения, проще и доступнее, но и деньги там платили грошовые, а в ее планы входило не мелочиться и уж если трудиться, то не меньше чем за двести баксов в месяц.

Она и не заметила, как провела за просмотром объявлений почти час. У нее зарябило в глазах, заболела спина. Валя решила сделать перерыв, отложила журнал и увидела, что возле лавочки, покачиваясь, стоит тощий небритый субъект с бутылкой пива в руках. Он внимательно смотрел на Валю и улыбался мокрыми, слюнявыми губами. Убедившись, что его заметили, мужик приветственно махнул рукой:

– Хелло, детка! Не хочешь составить компанию? Мое пиво, твоя закуска.

– Нет, спасибо. – Валя решительно помотала головой.

Субъект, однако, так легко отступать не желал. Он подошел и довольно бесцеремонно тронул девушку за плечо.

– А ты – конфетка. Симпатичная малышка. Не артачься, увидишь, будет жутко весело.

– Ну‑ка, убери руки, ты, зефир в шоколаде! – Валя, сохраняя полное спокойствие, легким движением плеча сбросила руку наглого приставалы. – Для начала слюни утри, а то смотреть неприятно.

Небритый с опаской оглядел ее довольно внушительные бицепсы и молча отошел в сторону. Девушка проводила его насмешливым взглядом и вернулась к своему журналу.

Еще через двадцать минут она отметила для себя не менее десятка телефонов, по которым предстояло позвонить. Валя уже хотела идти домой, как вспомнила о своем желании заскочить в магазин. Она встала с лавочки и обратилась к молодой женщине, катавшей по тротуару шикарную голубую коляску:

– Простите, вы не подскажете, где здесь поблизости хороший гастроном?

– Гастроном? – Мамаша, не задумываясь, ткнула рукой в сторону, противоположную метро. – Вон там, за домами, замечательный супермаркет. Идти буквально пять минут, продукты всегда свежайшие и цены удобоваримые.

Валя кивнула в знак благодарности и поспешила в указанном направлении. Действительно, не успела она глазом моргнуть, как прямо перед ней возникло большое ярко‑желтое здание со стеклянными дверями и совершенно лишенное окон. На боку красовалась вывеска: «Универсам “Надежда”». В двери непрерывным потоком валил народ.

«Небось очередища здесь», – подумала Валя, но тем не менее вошла внутрь.

В помещении громко играла музыка, в углу, возле камер хранения, толпились желающие положить в автомат деньги на счет мобильного телефона. На низеньких столиках громоздилась гора новеньких, блестящих металлических корзинок. Валя взяла одну и поспешила за турникет.

Ассортимент продуктов привел ее в восторг. Ах, как жаль, что она пока не могла себе позволить практически ничего из того, что видела на забитых до отказа полках! О многих товарах Валя вообще не имела понятия: например, не знала почти половины сортов сыров и колбас, не представляла, что молочных продуктов может быть такое великое множество. Она чувствовала себя как на увлекательной, интересной экскурсии – неторопливо ходила между рядами, подолгу глядела на этикетки и ценники, некоторые коробочки и банки даже брала в руки. Никто ее не останавливал, не делал ни малейших замечаний, наоборот: девушки‑продавщицы приветливо улыбались и несколько раз спросили, не могут ли они чем‑нибудь помочь. От помощи Валя вежливо, но твердо отказалась, и в конце концов, положив в корзину буханку круглого черного хлеба и маленькую упаковку пастилы, двинулась к кассе.