Королевство вкусных открытий
После напряжённой работы мозга Ника накрыла зевота, и он понял, что пришла пора возвращаться в свой решётчатый дом.
Зайдя в камеру, его не покидала мысль о находке. Он должен был показать это людям, должен во что бы то ни стало! Это точно откроет всем глаза, и на Дарах уже не будет печати «только для блага и веселья». Это уже серьёзно, ребятки. Любой может увидеть прошлое человека, если окажется в нужном месте.
И тут к Нику пришло великое озарение, будто самое яркое солнце поглотило его.
Ники придумал, как вам всё доказать! И для этого ему понадобится много синей вишни!
И он начал планировать свой побег на рынок Бакетроу, в который должен пройти и уйти незаметно, и уж точно ни с кем не знакомиться.
Глава 3. Вторник
Кейт
Кейт сидела за своим столиком, который она называла «пункт шика‑блеска», и приводила себя в порядок. Она представляла, как заходит в эту зону с утра для преображения и выходит оттуда новым ярким человеком.
Ночью ей снились удивительные сны с приключениями и даже ужасами. Она сидела и пыталась вспомнить хоть что‑то, но не могла. Сновидения испарялись так же быстро, как таяло мороженое на жарком солнце. Потом в её голове вспыхнули фрагменты вчерашней авантюры.
Жаль, что это было всего один раз… Но, может, Нику опять понадобится откуда‑нибудь сбежать?
Кейт хихикнула.
Спальню Кейт в их подземном доме сделали меньше, чем спальню родителей. Но здесь было всё прекрасно: удобная кровать с высоким матрасом и пышными подушками, резной столик «пункта шика‑блеска» со множеством косметики и большим круглым зеркалом, рабочий уголок со столом и стульями и своя компактная гардеробная. Стены и потолок из почти ровного белого камня. Напротив столика висели бледно‑сиреневые шторы, которые подсвечивались изнутри ярким жёлтым светом. Но раздвигать их никто не спешил. Солнце не разбросает по комнате свои лучи. Его попросту там нет. За занавесками висели паслёны жёлтого цвета, а за ними на стене – нарисованные окна. Любопытная иллюзия пришлась по вкусу жителям королевства, это поднимало настроение, вдохновляло, и сейчас её можно встретить во всех подземных домах.
Внутри же комнаты паслёны светились бело‑розовым цветом, и, если прислушаться, можно почувствовать лёгкий цветочно‑сладкий аромат, взявший в приятный плен всю спальню. Вокруг всё аккуратно убрано, даже взбитые румяные подушки на полу лежали по порядку, ведь она частичка семьи Хильсингеров, тут невозможно жить по‑другому.
С появлением волшебных Даров делать макияж и в целом быть красивыми (даже если природа не наградила тебя правильными чертами лица) стало намного проще. На Бакетроу продавали особый вид розы – розалию, и душистую бусинку.
Кейт закрыла глаза и положила на веки по бесцветному лепестку розалии. Спустя три секунды лепестки окрасились в коричневый цвет. Кейт сняла их, и безупречные краски засверкал на её лице: золотисто‑коричневые тени с лёгкой чёрной стрелкой.
Интересненько, а как бы на мне смотрелись изумрудные тени?
Крайне невероятная и почти несбыточная мысль, что полностью противоречила семейному Уставу. Иногда Кейт задумывалась о том, как бы прошла её жизнь, родись она в какой‑нибудь другой семье, где нет таких чётких правил и Уставов.
Кейт взяла два новых лепестка уже округлой формы, положила их на щёки, и спустя мгновение они окрасились в лёгкий розовый румянец. Последний лепесток в виде губ покрыл нужную часть лица, и здесь тоже произошло волшебство. Её губы наполнились глубоким алым цветом, но его было возмутительно много, потому Кейт промокнула бумажной салфеткой несколько раз, чтобы оттенок стал слегка алым. Кейт знала, что у неё возникнут большие проблемы, если на лице окажется много неподобающе кричащих красок. И поскольку она была примерной дочерью, такие ритуалы стали ежедневными и привычными для неё.
Бесцветные лепестки розалии работали довольно интересно. Они моментально определяли, какой цвет глаз или тон кожи у девушки, и тут же подбирали палитру для макияжа, которые они считали самыми подходящими. Идеальная косметика для идеальной леди.
Лепестки со временем выцветали и сохли, и нужно было покупать новые. Да, всегда были одни и те же цвета, но для жительниц, имеющих много подружек, это не становилось препятствием. Они менялись друг с другом и пробовали разное. Кроме Кейт. Ей не с кем было делиться.
Девушка взяла с полки справа от зеркала соцветие из шести красных душистых бусинок. Они походили на маленькие закрытые колокольчики размером с мочку уха. Кейт поднесла их к шее и нажала на одну из них. Бусинка лопнула, сбрызгивая на кожу приятный медово‑кремовый парфюм с нотками цитруса. Жители называли их духами. Для парней тоже выращивались душистые бусинки с насыщенным зелёным цветом и другими освежающими запахами.
Последняя деталь – причёска. Рыже‑русые волосы до плеч красиво обрамляли лицо Кейт и струились, подобно волнам спокойного океана, которого она никогда не видела. И в сочетании с идеальным макияжем она выглядела действительно свежо и хорошо, как и подобало в пятнадцатилетнем возрасте.
Кейт печально посмотрела на красный ободок и нехотя надела его, зачесав волосы назад. В её голове начали крутиться фразы из Устава семьи Хильсингеров, который нужно беспрекословно соблюдать. Теперь волосы лежали по правилам.
Кейт встала, подошла к другому прямоугольному зеркалу в полный рост и оглядела себя. На ней шуршал воздушный шифоновый приталенный сарафан тёмно‑зелёного цвета в белый горошек и коричневые сандалии на небольшом каблуке. Сарафан закрывал практически всю грудь и плечи, которые защищали свободные рукава. Длина юбки была по колено. Выше – категорически нельзя.
Девушка улыбнулась себе и вышла из комнаты. Напротив двери, в нескольких метрах, находилась спальня родителей. Их разделял довольно широкий коридор, который начинался отсюда и заканчивался входом в общую гостиную. Кейт повернула налево и пошла, немного припрыгивая. «Аллея гордости» – так называл её отец, Вагнер Хильсингер.
Стены прохода и куполообразная крыша состояли из такого же белого камня, как и весь подземный дом. Проход скорее напоминал туннель, но со множеством украшений. На правой стене висели портреты их семьи, а также семьи родителей и прабабушек с прадедушками. Корни семьи Хильсингеров ушли глубоко в прошлое, но всегда, абсолютно всегда это была обеспеченная благопристойная семья, которую уважали все друзья, знакомые и королевские династии.
Левая стена полностью посвящена всевозможным наградам, орденам всего состава Хильсингеров. Между ними светились паслёны нежного морского цвета, заключённые в стеклянные шары, их свечение убаюкивало и успокаивало.
