Кукла

Джулиан испепелял ее взглядом до тех пор, пока с улицы не донесся чей‑то жуткий, отчаянный вопль:

– ПОЖАР! ПОЖАР! КТО‑НИБУДЬ, НА ПОМОЩЬ!

 

Глава 6

 

В полночь я наблюдала, как пожарники пытаются потушить полыхающий ад. Выяснилось, что какой‑то пьяный идиот уронил кальянные угли на деревянный пол беседки, который мы с отцом усердно красили все прошлые выходные.

Наверное, дело в составе краски, где присутствовали легко воспламеняющиеся вещества, потому что иначе я не в состоянии была объяснить факт, что моя беседка сгорела дотла за какой‑то жалкий час. Когда мы с Джулианом услышали крики и выглянули в окно, я думала, что упаду в обморок. Пребывая во власти паники, выбежала на задний двор и отчаянно закричала, наблюдая за распространяющимся с феерической скоростью огнем. Жаркие оранжевые языки пламени охватывали стены моего драгоценного пристанища в свои разрушительные объятия, превращая его в ничто.

Я стояла посреди лужайки, примерно в тридцати футах от кострища и горько плакала. Мимо проходили встревоженные приятели и друзья, желающие поскорее убраться незамеченными с моего участка.

«Вот и зажгли», – горько хмыкнула я, вспоминая слова подруги.

К моменту приезда пожарной бригады в доме не осталось никого, кроме пьяной в стельку Эвелин в гостевой спальне и еще нескольких девчонок из команды, изъявивших желание меня поддержать. Ушел даже Джулиан, опасавшийся отцовского гнева. Парень сказал, что если папаша узнает о его визите на вечеринку, куда нагрянули полисмены и пожарники, то без разбирательств посадит под домашний арест.

Слава богу, что, в отличие от Эвелин, девчонки пребывали в ясном рассудке и вполне адекватно вели себя перед официальными представителями служб. Прежде чем продержать нашу честную компанию до самого утра, полицейские связались с родителями. А чуть позже позвонил отец, наорал на меня и сказал, что прямо сейчас они выезжают домой.

Около семи утра, когда девчонки разошлись по домам, а темное небо окрасилось первыми предрассветными красками, очнулась моя подружка. Я сидела на диване в гостиной, бесцельно пялилась в одну точку и пила такой же горький, как и мое настроение, кофе.

Услышав за спиной шаги и недовольное бормотание, я обернулась. На лестнице стояла Эвелин Гравано собственной персоной: всклокоченные волосы, размазанный макияж, запятнанное платье и рваные колготки свидетельствовали о том, что вечером с ней произошло нечто из ряда вон выходящее. От меня не укрылось, что правую ладонь девушка плотно прижимала к шее и при этом как‑то странно морщилась.

Оказывается, моя подруга продрыхла в гостевой спальне всю ночь, поэтому я небезосновательно предположила, что, похоже, Эвелин совсем не в курсе произошедшего.

– Дина, ты меня убьешь, – хриплым, как у древней старухи, голосом отозвалась она, на заплетающихся ногах спускаясь по лестнице. – А еще, наверное, сочтешь за поехавшую…

Я устало вздохнула, с горькой иронией размышляя, что ничего ужаснее, чем весть о сгоревшей беседке, сегодня точно не услышу. Однако знала бы я, насколько сильно ошибаюсь.

– Что ж, – легонько помассировала пальцами виски, надеясь таким образом унять головную боль, – попробуй меня удивить.

– Только пообещай, что выслушаешь меня до конца, ладно? – Эвелин проковыляла к дивану и с жадностью уставилась на мою кофейную чашку. – И я бы не отказалась от кофе, потому что голова… – она сделала глубокий вдох. – Клянусь, она расколется напополам, как чертов грецкий орех, если я не сделаю хотя бы глоток.

Я молча протянула Эвелин свою чашку и жестом предложила ей устраиваться рядом. Подруга присела, держась на некотором расстоянии от меня. Когда лучи утреннего солнца осветили ее фигуру, решила, что Эв выглядит даже хуже, чем я думала. Она была бледной и осунувшейся, словно восстала из мертвых.

– Я шлюха и просто ужасная подруга, – ни с того ни с сего выпалила она и, с трудом удерживая чашку, сделала пару глотков кофе. – Я… понимаешь… – она посмотрела на меня так затравлено, как не смотрела никогда в жизни. – В общем… вчера я переспала с Джулианом.

Я нахмурила брови, не совсем понимая, правильно ли ее поняла.

– Что ты сделала?

Она прочистила горло и повторила:

– Я переспала с Джулианом.

У меня в буквальном смысле отвисла челюсть, потому что слова Эвелин ни коем образом не сопоставлялись со вчерашними событиями. Я не на шутку испугалась за целостность ее рассудка. Неужели подруга столько выпила, что ей привиделось невесть знает что?

– Эв, не обижайся, но мне кажется, что вчера… ты просто набралась, и тебе приснился сон…

– Да нет же! – громко воскликнула она, и от пронзительного звучания ее надсадного хриплого голоса меня неприятно передернуло. – Я правда целовала его… и не только.

– Джулиан был весь вечер со мной. Он вообще никуда не отходил, только в туалет на десять минут.

– Дина… – Эвелин отпила кофе, затем отвела от меня взгляд и покачала головой. – Мне незачем тебя обманывать.

– Просто успокойся, ладно?

– Ты обещала, что дослушаешь до конца, – напомнила мне Эвелин. – Около одиннадцати часов, когда почувствовала, что перебрала с выпивкой, я пошла в гостевую спальню, где включила реалити шоу про беременных шеснадцатилеток. Шел уже второй эпизод, когда в дверь постучали. Я подумала, ты пришла меня проведать, но в комнату вошел твой Джулиан… – Эвелин бросила на меня беглый взгляд и нервно сглотнула. – Я, мягко говоря, опешила. Элбон был молчалив и как‑то странно улыбался, а еще у него были… эти черные заплывшие глаза. Сперва я подумала, что парень надел контактные линзы и решил надо мной прикольнуться, но сейчас я в это не верю. Это стопудово были его настоящие глаза!

– Эвелин, что он тебе сказал, когда вошел в спальню?

– Он сказал, что я – самая красивая девушка в школе, настоящая супермодель и звезда, – тихо вымолвила она, по‑прежнему не в силах посмотреть мне в глаза. – И что он пришел на эту вечеринку только ради меня. Я была слишком пьяна и принимала его болтовню за чистую монету, а он все говорил и говорил комплименты, пока не оказался рядом на кровати и… не полез ко мне с поцелуями. Не знаю, что руководило мной, но я стала отвечать ему и позволила облапать себя за все места, как последнюю потаскуху.

Вспоминая своего скромного, внимательного и романтичного Джулиана, я все больше убеждалась в том, что Эвелин его с кем‑то перепутала. Или же у нее поехала крыша. Другого логичного объяснения я придумать не могла.

– Эвелин, это не мог быть Джулиан. Он ушел сразу же, как случился пожар.

– Слушай дальше! – рявкнула подруга. – Когда мы стали стаскивать друг с друга вещи, Джулиан метнулся в противоположный конец комнаты, выключил свет и запер дверь, – продолжила говорить Эвелин, и в торопливой речи подруги я стала различать нотки паники. – Потом мы… занялись сексом, и вот тогда он сделал свое грязное дело.

Кто бы ни кувыркался вчера с моей подругой, у меня похолодело на сердце от того, с каким страхом она произнесла окончание фразы.