Куколка. Ничего и не было
Татьяна последовала за парнем в комнату, где они спали. Помещение, очевидно, являлось всем одновременно: и спальней, и гостиной, и даже столовой – на журнальном столике валялась грязная тарелка с вилкой. Парень предложил ей посидеть в кресле, которое специально сложил, скинув покрывало. Он так и спал без постельного белья. Татьяна уселась с комфортом, обняв обеими руками декоративную подушку, пока он готовил мозаику и инструменты в другой комнате.
В стеллаже на глаза ей попалась большая коллекция DVD‑дисков с фильмами, среди которых было много анимационных. Спросонок и с бодуна она приняла их за книги. Оказалось, что книг в этом стеллаже не нашлось ни одной. Татьяна стала разглядывать названия фильмов, пытаясь найти те, что не смотрела. И заметила логику их расположения на полках – по жанрам и странам. Здесь присутствовала неплохая коллекция японской анимации, меньший по количеству, но не по значимости сборник французских мультфильмов, диснеевская и советская классика и много чего другого. Татьяна нашла целых десять наименований, которые не видела.
– У тебя неплохая коллекция, – заметила она, держа в руке несколько дисков, когда парень показался в проеме гостиной.
– Это старые дивидишки. Я уже и сам про них забыл. Надо выбросить, наверное.
– Лучше мне отдай, – подхватила Татьяна. – Тут есть мультики, которые я не смотрела. Японские, в основном. А я люблю аниме. Что‑нибудь в стиле Миядзаки.
– Да можешь хоть все забирать, если нужно. Я и не думал, что кто‑то еще пользуется дивиди‑дисками.
Жестом парень позвал ее во второе помещение, которое наполовину оказалось кладовой, а на другую половину – мастерской. Меньшая по площади, комната имела продолговатую форму и хорошо освещалась за счет окна. Вдоль обеих стен стояли трехуровневые стеллажи из необработанного дерева, где хранилась всякая всячина в коробках, ящиках и просто так.
На полках вперемешку валялись материалы, инструменты и сами работы. Татьяна оценила разнообразие техник, которыми парень, судя по всему, владел. Среди уже сделанного она выделила и масляные пейзажи на холстах, и карандашные наброски на обычной бумаге, и мозаики разных объемов и фактур. В углу даже стоял стол с компьютером и графическим планшетом, а под ними валялись банки аэрозолей. А еще тут хранились всякие смеси, похожие на строительные, тяжелые инструменты, подходящие для пыток, и много осколков разного, которые когда‑то были другими вещами: посудой, плиткой и бог весть чем еще.
– Я тут решил еще один цвет добавить, поэтому нам сначала надо будет побить тарелки – сказал парень с улыбкой, доставая со стеллажа блюда морского цвета.
– Прямо здесь? – удивилась Татьяна. Помещение вдруг показалось ей слишком маленьким для этого.
– Ну, да. Об пол. Я так стресс снимаю порой. Тебе, видимо, тоже надо.
Он вручил Татьяне пластмассовые защитные очки. Сам надел такие же. Тарелки поставил на стол рядом с компьютером и протянул одну ей. Она взяла тарелку, все еще не понимая, как это будет выглядеть.
Все было просто и безумно. Парень швырнул тарелку об пол. Она разбилась не с первого раза и не на тысячи кусочков, а всего лишь раскололась на два. Он взял каждую часть и по отдельности снова бросил на пол. Осколков стало еще больше. Парень продолжил это делать, пока размер осколков его не устроил.
Затем жестом показал сделать то же самое Татьяне, отойдя на пару шагов назад. Она несмело и оттого очень слабо бросила, скорее, уронила тарелку на пол. Та покрутилась на выступающем ребрышке дна и встала ровно, словно ее подали на стол.
– Не бойся, – подбадривал парень. – Это всего лишь тарелка. Пол не обвалится, если ты бросишь ее сильнее.
Татьяна приложила больше усилий, и тарелка раскололась на три части. Дальше стало легче.
Они бросали посуду, смеясь и выкрикивая ликующие междометия. Осколки разлетались во все стороны по мастерской, словно тяжелые конфетти. Татьяне понравилось разрушать нечто цельное. И это, действительно, помогало бороться со стрессом. Злость раскалывалась и разлеталась вместе с тарелками. Осколки выходили неровными, острыми, квадратными и многоугольными. У нее получалось много мелких. Парень почти всегда добивался нужного размера. Татьяна оценила его навык.
Было весело, но продлилось недолго. Тарелки быстро закончились, а Татьяна только вошла в азарт.
– Да, мне тоже всегда мало, – парень уловил ее досаду и полез за осколками под стеллаж.
Татьяна помогла ему собрать все в тазик.
– Расстели пока газеты, я буду спускать все.
Он кивнул на стопку под окном. Татьяна послушно взяла несколько верхних разворотов и разложила по полу, заполнив бумагой все свободное от мебели пространство.
А парень сверху выкладывал керамику и бумагу, клей и ведра с грунтовой основой, сетки и инструменты. Затем протянул Татьяне диванную подушку, которая валялась на стуле, а сам сел прямо на пол и начал объяснять, как со всем этим работать.
– В общем, это называется метод обратного набора. Надо класть осколки лицом вниз, понятно? – он посмотрел Татьяне в глаза. Она с убеждением кивнула. Пока все звучало просто. Парень улыбнулся и продолжил объяснять. – Потом я это залью специальным составом и получится гладкое и четкое изображение. Абсолютно плоское.
Он оскалился, будто уже получил идеальный результат, хотя полотно было заполнено меньше чем на половину. Татьяна невольно улыбнулась этому.
Глава 2. Секс, кино и мозаика (3)
Пока он рассказывал, как и что надо делать, она изучала будущую картину. На ней проглядывал только черный космос с маленькими звездочками по обоим верхним углам, а в середине на контрасте выделялось ясное небо, с пробивающимися из ниоткуда лучами солнца. Цветовая гамма вызывала приятность, сразу ощущалось – так и нужно, естественно. Хотя осколки, или тессеры, как называл их парень, были из разных видов стекла, словно на витраже, не всегда имели ровную форму, отличались размером, иногда кололись острыми углами. Но их разность нивелировалась грамотным расположением и плотной стыковкой друг с другом. Изредка парень пользовался тяжелым, похожим на садовнические ножницы, инструментом для отколки ненужных частей от тессеров.
Со всеми деталями парень обращался, как с хрустальными бабочками. И с воодушевлением пояснял весь процесс создания мозаики. Чувствовалось, что он хорошо разбирался в теме и набил уже немало шишек, потому теперь мог учить и Татьяну.
Это муторное занятие парню явно нравилось. Он щепетильно относился к мелочам и требовал того же от Татьянаы в шутку ругая за каждую оплошность, но не уставал повторять одно и то же, а иногда, если получалось, переделывал за ней. Мелкая мозаика требовала хорошей моторики. Татьяна в академии на занятиях лепила из глины фигурки, но ей все равно с трудом удавалось быть аккуратной.
– Почему ты этим занимаешься? – спросила она, в очередной раз неудачно положив тессер на пленку.
– Наверно, потому что нравится, – усмехнулся парень. – Вот ты балетом почему занимаешься?
