Лабиринты чести. Антология

– Я видел пожилую седоволосую женщину, лежавшую на полу с разбитой головой. Такие повреждения может не выдержать даже молодой организм, – грустно сказал Матвей.

– Я учту этот факт, – спокойно сказал следователь. – Теперь второе: эксперты утверждают, что замок на входной двери квартиры потерпевшей на момент осмотра был без повреждений, а ключи от этого замка есть и у Вас. Вы передавали их кому‑нибудь до происшествия?

– За три месяца нахождения у меня ключей я их никому не передавал, – уверенно заявил Матвей.

– А иеперь третье и самое важное, – продолжал Киселев. – Врач скорой помощи сообщил, что во время следования в больницу потерпевшая на секунды пришла в сознание и успела сказать: «Это ри». После вновь потеряла сознание. Она имела в виду слово «риелтор»!

– Это Вы, гражданин следователь, додумываете! А может быть, Ричард, Рихтер, Римский‑Корсаков, – возмущенно произнес Матвей. – И Вы что, на этом факте собираетесь строить свое обвинение ко мне?! – возмутился он.

– Успокойтесь, – твердо произнес Киселев. – Мы пока просто беседуем.

В дверь кабинета постучали. Киселев разрешил войти. В кабинет вошел лощеный невысокий мужчина среднего возраста. Это был председатель коллегии адвокатов области Мирельман Анатолий Исаакович. Предъявив ордер на защиту Владимирова Матвея Андреевича, он поздоровался и крепко пожал руку Матвея. После чего, не спрашивая разрешения, плюхнулся в кресло, стоящее около окна. Пока Киселев читал предоставленный ордер, Анатолий Исаакович сделал заявление:

– Мой подзащитный Владимиров Матвей Андреевич не виновен. Его задержание незаконно. Тот, кто принял это преступное решение о задержании и обыске, будет отвечать перед законом. Данное заявление об этом уже готово к отправке в прокуратуру.

Матвей знал стиль работы своего друга Анатолия Исааковича, с которым около десятка лет прослужил следователем в этом же ОВД, и обратил внимание на то, что следователь Киселев как будто был готов к такому повороту дел. Следователь вызвал сержанта, стоявшего за дверью, а сам вышел, пообещав вернуться через несколько минут. При этом разрешил пообщаться Матвею со своим адвокатом. Матвей не сомневался, что его статус с подозреваемого не перейдет в обвиняемого, так как у следствия нет прямых доказательств в отношении него. Да и Киселев слишком долго с ним беседовал ни о чем, так как, скорее всего, был предупрежден о приходе защитника в лице Мирельмана. «Наверно, к этому приложил руку Павел», – подумал Матвей.

Случилось то, что и должно было случиться при независимом квалифицированном правосудии. Матвея через час освободили, закрепив все подпиской о невыезде. Однако его телефон, компьютер и сейф остались в полиции в качестве вещественных доказательств. Матвей позвонил жене с телефона Анатолия Исааковича, и тот повез его домой. По дороге они долго беседовали. По приезду Анатолий Исаакович пожелал Матвею всех благ в наступившем году и уехал продолжать празднование Нового года.

Матвея встретили как героя. Мама обняла сына и заплакала. Вовка обнял их обоих одновременно, так как был уже выше отца и по спортивному телосложению ему уже не уступал. Наташа сидела в кресле с усталой улыбкой и от пережитого нервного потрясения даже не могла подняться. Сестра и ее муж Олег, приехавшие по первому зову, тоже принялись обнимать Матвея. Напряжение встречи ушло. Наташа хоть и устала, но уже приготовила праздничный стол, благо после встречи Нового года много чего осталось. После третьего бокала начались расспросы о случившемся. Матвей сказал, что все произошедшее с ним – это ошибка полиции и попросил данную тему больше не затрагивать. Все потихоньку успокоились, и остаток дня прошел даже весело. Вечером зашли в гости соседи, которые присоединились к праздничной трапезе.

Утром следующего дня Матвей принял прохладный душ и, закурив свежую сигару, подаренную мужем сестры, с чашкой кофе раздумывал о плане на сегодняшний день. Так он делал всегда, несмотря на день недели. Но сегодня это был не рабочий план, а план собственного расследования. И это не от обиды на органы правопорядка, а ради установления истины. Да и уголовное преследование в отношении него еще не было прекращено. Он открыл блокнот и стал писать:

«Справиться о здоровье Анны Федоровны. По возможности с ней поговорить. Поблагодарить Павла и уточнить о ходе расследования. Узнать у него о мотивах преступления, возможном орудии преступления, о похищенном имуществе, лицах, подозреваемых в этом, свидетелях и проведенных экспертизах. Узнать о последних звонках на телефон и с телефона Головиной. Выяснить, как преступники проникли в квартиру и чем закрыли замок на двери потерпевшей. Получить информацию с камер видеонаблюдения в районе преступления и непосредственно у дома, а лучше подъезда и балкона потерпевшей. Найти имена и адреса родственников и знакомых Анны Федоровны. Также узнать ее биографию и найти ее фотографии, даже давние».

Матвей предполагал, что Павел ему в этом не откажет, так как сам заинтересован в положительном результате расследования. А сам Матвей это будет делать аккуратно.

Матвей продолжал размышления: «Необходимо поднять все записи по показам квартиры Головиной за все время и попробовать установить личности тех, кто был на просмотрах. Узнать, кому все случившееся было выгодно». Благо по памяти Матвея таких было не много. Так как квартира была на эксклюзивной продаже только у него, работа с другими агентствами недвижимости отпадает.

Неожиданно раздался звонок на рабочий телефон Матвея. У него их было несколько, но тот, который изъяли, был основным. События опережали мысли Матвея. Позвонил Павел и предложил встретиться в известном только им обоим месте в восемь часов вечера.

Этим местом был бильярд в кафе военного городка, где они частенько встречались за бокалом вина.

Времени до встречи еще было много, и Матвей составил список людей, которые интересовались квартирой Головиной. Он был не велик, всего девять человек. Номера телефонов каждого у Матвея были. В настоящее время по каждому номеру телефона, засветившемуся в мировой интернет‑сети, можно получить информацию. Однако данные в интернете имелись только о шести номерах. Матвей распечатал на принтере всю информацию по каждому номеру и приступил к ознакомлению. Сперва его интересовали категории недвижимость и финансы, имевшиеся в полученных данных тех людей, которые выдал интернет, а также их возможная деятельность. И действительно трое из шести за последние два года размещали объявления по продаже недвижимости, один продавал подержанные детские вещи и автомобиль Волга, а последний скупал и продавал монеты, значки и марки. Первые трое явно хотели улучшить свои жилищные условия, так как продавали квартиры меньшей площади. Эта информация уже была у Матвея в процессе общения с претендентами на покупку квартиры Головиной. Но у каждого из них были промежуточные звенья участников возможной сделки купли‑продажи: банк с ипотекой, материнский капитал и отдел опеки. Матвей сделал по ним вывод, что цель мошенничества можно исключить.