Лабиринты чести. Антология

– Ты рассматривал орден? – и, не дожидаясь ответа, проложил. – Позвони экспертам и пусть они посмотрят, что на обратной стороне награды.

– Ты опять что‑то раскопал? – уже спокойно спросил Павел. – Эксперты, как и нормальные люди, уже готовятся ко сну. Да в чем собственно дело?

– Не хочу бежать в конце паровоза, – буркнул Матвей и продолжил. – Мы в этом деле плетемся как старые клячи. Вот почему преступники везде нас опережают.

– Не скажи, – перебил Павел. – А орден‑то мы нашли.

– Ни хрена бы мы ничего не нашли, если бы не провели дополнительный осмотр квартиры. Нам еще очень повезло, что преступник испугался собаки. Да, именно собаки. Он мог убить соседа, вышедшего на лестничную клетку, затащить тело в квартиру и спокойно искать то, что ему нужно. А собака – это шум и лай. Сразу бы проснулись и другие жильцы. А это в планы преступника не входило. А то, что они будут действовать жестко или даже жестоко, мы с тобой убедились. Так ты рассматривал орден? – спросил Матвей.

– Увы, нет, – как‑то обреченно ответил Павел.

– Мы с тобой двое старых никчемных пенсионеров. Один в погонах полковника, другой – горе‑сыщик с престарелыми амбициями. Нужно было на месте тщательно самим произвести осмотр ордена. А мы это доверили другим. Радость от найденного ордена помутила наши рассудки. И лавры от успеха мы уже примеряли на свои седые головы, – эмоционально закончил Матвей.

– Я же лысый, – возразил Павел.

– Ну да. И очень тщеславный, – уже спокойно буркнул Матвей. – Звони экспертам!

– Слушаюсь и повинуюсь, – с долей сарказма ответил Павел.

Павел перезвонил через час и довольным голосом начал:

– Эксперты не получали постановление о назначении экспертизы по данному ордену. Да и ее проведение в условиях нашего ОВД невозможно. Однако младший следователь Хрипкова очень подробно осмотрела орден и в протоколе осмотра места происшествия запасала, цитирую: «Объектом осмотра является металлический знак, похожий на орден. В центре ордена помещён круглый знак, покрытый белой эмалью, на котором изображены золотые или позолоченные серп и молот, обрамлённые золотым или позолоченным лавровым венком. Под круглым знаком помещены три луча перевёрнутой красной звезды, под которой перекрещиваются молот, плуг, штык и красное знамя с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Снаружи орден обвит золотым или позолоченным лавровым венком, на котором помещена красная лента с надписью СССР. Знак или орден Красного Знамени сделан из металла, похожего на серебро. Высота знака – 40 мм, ширина – 36,3 мм. На обратной стороне имеется выбитая цифра 5».

Матвей прервал пересказ Павла:

– Срочно включи Хрипкову в состав группы по расследованию этих преступлений и повысь ее в должности до следователя. Объедини в одно все дела, связанные с первым.

– Я так и не понял, ты получил ответ на вопрос, который нас сделал старыми клячами? – спросил Павел.

– Да, мой друг. Спасибо твоим подчиненным. Испытываю гордость за наше молодое поколение. Оказывается, еще не все потеряно. Вот тебе пример специалиста, знающего свое дело! – торжественно произнес Матвей.

 

Лежа на диване, Матвей стал перелистывать альбом в поисках фотографий генерала с орденами и медалями. Перед его глазами пролетали лица из прошлого. Красивые, молодые и старые. Веселые и печальные, суровые и нежные.

«А ведь у моих предков похожая история», – подумал он и уснул, даже не раздевшись.

Матвей проснулся рано утром от чувства голода. Хорошо покушать он любил, но в последнее время не чувствовал большого аппетита. Он вспомнил, что скоро Рождество, на празднование которого обещал родным приехать. Однако ехать в тьмутаракань у Матвея не было никакого желания. Так как дело принимало повышенные обороты, ему хотелось обогнать время и найти злодеев преступников. Пройдя на кухню и заглянув в раковину, Матвей понял, что чистой посуды, из которой он будет кушать, просто нет. С того момента, как он впопыхах уехал после той стрельбы, посуда не помылась сама собой и мирно отдыхала в раковине, издавая при этом неприятный запах. Тут он вспомнил хорошее русское наблюдение: «Женщина моет посуду после еды, а мужчина до еды». Матвей дисциплинированно вымыл сковороду, тарелку и свою чашку. Сделав яичницу с жареной колбасой и кофе, откушал. Затем, удовлетворенный собой, закурил, просматривая все свои записи за четыре тревожных дня. Он всегда вел дневник. И эти дни ничем не отличались от предыдущих. Затем взял телефон, чтобы позвонить Павлу. На экране телефона он увидел непрочитанное сообщение от Павла, которое пришло сегодня в семь часов тридцать минут: «Жду на нашем месте в 15 часов». Матвей обратил свой взгляд на календарь, криво висящий на стене в кухне. Этот солнечный день выпал на воскресенье, 5 января. Времени до встречи было предостаточно, и он решил заняться делами по хозяйству. Загрузив в посудомоечную машину всю грязную посуду, Матвей накрыл покрывалом диван и поправил календарь. На этом домашние дела закончились, и Матвей с чувством выполненного долга продолжил изучение фотоальбома. Перед ним опять стали пролетать события прошлого века. На одной из страниц он остановился и стал вглядываться в фотографию. На ней в камерной обстановке был запечатлен Федор Михайлович в парадном мундире, справа от него на стуле сидела молодая красивая женщина в роскошном белом платье, слева – держа руку отца, стояла маленькая девочка в коротком платьице. «А вот и семейство Головиных», – подумал Матвей. Черты лица ребенка напоминали ему Анну Федоровну, и Матвей с грустью вспомнил о ее настоящем положении. «Но где же сейчас находятся ее родственники? Ведь они были уведомлены о происшедшем?» Матвей взял лупу и склонился над изображением генерала. От его очей не ускользали никакие мелочи. Неожиданно он заметил очень странный орден на груди генерала. В середине ордена был барельеф Ленина с каким‑то трактором внизу, но сам орден не был похож на орден Ленина. Матвей перевернул фотографию. Там было написано: «Ялта. Февраль 1945 года». Матвей встрепенулся и подумал: «Неужто это действие было запечатлено в то время, когда проходила Ялтинская конференция лидеров антигитлеровской коалиции? Крутой генерал! Но почему уже через два года его расстреляли?».

Матвей ринулся к компьютеру сына. Открыв описание ордена Ленина и список награжденных им, он увидел фамилию Головина Федора Михайловича, награжденного 27 июля 1931 года. В этом списке Федор Михайлович был под номером 8. Оказалось, что это была первая версия ордена. После 1932 года орден Ленина уже выглядел по‑другому. Матвея прошиб ледяной пот, и он прокричал: «Это как же было возможно, расстрелять такого человека, который всю свою жизнь отдал на служение Родине, который не покинул страну в ее тяжелое время, а совершал подвиги, за которые одним из первых был представлен к высшим наградам? Да еще к тому же и не был реабилитирован». Матвей хоть и не был человеком особо сентиментальным, но разрыдался, как ребенок.

Чтобы прийти в себя, Матвей оделся и вышел из дома прогуляться по участку и заодно почистить снег. Открыв калитку, он сразу заприметил в метрах тридцати легковой автомобиль с работающим двигателем. Люди, сидевшие в машине, также увидели Матвея и, отвернувшись от него, начали смеяться. «А вот и моя охрана, – подумал Матвей. – Перестраховщик ты, Павел, перестраховщик!»

Матвей закончил уборку территории от снега, который вновь повалил на его непокрытую голову.

Собравшись на встречу, Матвей вызвал такси и прихватил с собой фотоальбом семейства Головиных, положив его в свой вместительный портфель.