Лабиринты чести. Антология

На этот раз Павла в бильярдной не оказалось, но стол был забронирован, и на банкетном столике уже были приготовлены яства и хорошее красное «Бордо». Павел любил шиковать, не осознавая, что иногда это бывало с перебором. Матвей налил из бутылки в бокал вина и начал рассматривать картинки, развешенные по всему помещению бильярдной. Картинки были на многочисленные тематики. Человек, который их повесил, явно не имел никакого представления о живописи, хотя в остальном все Матвея устраивало. Вежливый персонал, чистые ухоженные бильярдные столы. Чистота в зале и, что главное, разрешение на курение. В последнее время с этой борьбой против курения наше государство уже захлебывалось от запретов. Порой доходит до маразма это рвение сделать страну некурящей. Так где же все это было в семидесятых, восьмидесятых годах, когда все это не запрещалось так рьяно. И что делать тому поколению, которое уже не может завязать с привычкой, ставшей слабо‑наркотическим заболеванием? Он не оправдывал курение, но жалел слабохарактерность курильщиков. Таким же слабохарактерным считал он и себя – бросить эту пагубную привычку не мог, да и не хотел.

Матвей знал, что Павел именно задерживается, а не опаздывает, ведь занимаемая им должность не имела выходных дней. Чтобы хоть как‑то скрасить ожидание, Матвей пригубил из бокала прекрасный нектар изумительного вина.

Из‑за закрытых дверей послышался голос Павла. Он громко распекал кого‑то по телефону. Дверь открылась, и Павел просто «влетел» в бильярдную.

– Извини, дружище, дела, – быстро сказал Павел, уже снимая с себя дубленку и закидывая на вешалку свою норковую шапку. – Можно сказать, делища! – продолжил он.

Затем подошел к сервированному столику, налил им обоим вина и с тостом «Будем» осушил бокал.

– Прекрасный букет, – указывая на бутылку, с выдохом сказал Павел. – Наши виноделы так делать не умеют! – уже относительно спокойно закончил он.

– Что у тебя? Не тяни ты резину. Докладывай, – спросил Матвей.

– Так. По женщине, переодетой медсестрой. Просмотренные нашими спецами кадры видеонаблюдения в больнице привели к следующим выводам. Женщина зашла в больницу через отделение приемного покоя, сильно прихрамывая. Охранник решил, что она больна и идет на прием. Пропустил ее, к ней даже не обращаясь. Лицо женщины было замотано пуховым платком, и охранник посчитал, что и там у нее повреждения. Далее она прошла все приемное отделение, поднялась на второй этаж, где за выступающим углом скинула с себя серое драповое пальто с воротником похожим на каракуль, и уже в медицинской маске и белом халате направилась в отделение реанимации. В реанимации видеокамеры не работали. Через семь минут она тем же путем вернулась к оставленным вещам, оделась и тем же маршрутом вышла из больницы. Установленные на периметре улицы видеокамеры запечатлели ее, садящуюся в такси. Водитель такси, киргиз, внятных показаний не дал, но сообщил, что высадил пассажирку около молокозавода. Далее след женщины теряется, так как в том месте нет камер. Отпечатки пальцев, оставленные на медицинском оборудовании в палате потерпевшей, принадлежат медработникам.

– Подожди, подожди, – остановил Павла Матвей. – Тогда откуда она приехала, во сколько, на чем?

– Банально, но на городском рейсовом автобусе № 4. Откуда – не понятно. Наверно, оттуда, куда и вернулась, – ответил Павел.

– Водителя автобуса допросили? – быстро спросил Матвей.

– Конечно. Он сказал, что никого не помнит, так как это был час пик. Многие ехали на работу, с работы, как на железнодорожную станцию, автостанцию, так и в ЦРБ.

– А видеонаблюдение есть в автобусе? – не унимался Матвей.

– Нет, дружище. Хотя была бы моя воля, я бы во всех квартирах города установил бы видеонаблюдение. Гляди, и раскрываемость бытовых преступлений повысилась бы, – с глубоким разочарованием ответил Павел.

– Нет. Этих преступлений было бы гораздо больше, – ответил Матвей.

Наступила пауза, и Павел разлил по бокалам уже теплое вино. Друзья выпили и закурили. Хорошо работающая вытяжка ненадолго задержала пелену табачного тумана между друзьями.

– Наша преступница – ой как не чета многим. Все рассчитала. Наверно, долго готовилась, – сказал вдруг Матвей. – Но я тебе гарантирую, что она все равно ошибется, потому что знает о мышеловке, которая уже рядом. А наживка там такая, что обязательно соблазнит плутовку.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Павел.

– Пока я это только чувствую своей кожей, – произнес Матвей. – Но помяни мое слово, скоро все начнется.

– Да что начнется? Не говори загадками, – обиженно произнес Павел.

– Хватит лирики. По гильзе что‑нибудь есть? – резко продолжил Матвей.

– Да, господин! – все так же обиженно ответил Павел. – Но вначале выпустим пар и выпьем уже кипящего вина.

Друзья выпили и обратились к уже заветренной закуске.

– Итак, – начал Павел. – Гильзу установили. Также и тип оружия. Это травматический пистолет Макарова десятого калибра. В ноябре прошлого он года был похищен наряду с другим уже боевым оружием и патронами к ним неустановленными преступниками из магазина «Охотник и рыболов», расположенного на улице Молодежная, дом один. И это все. Ни подозреваемых, ни нормальных свидетелей, ни отпечатков пальцев… Ничего. Висяк. Ах да, еще. Оружие с кражи нигде не проявлялось.

– Значит, этим оружием воспользовались впервые. И в меня могли стрелять и боевыми патронами. Однако почему‑то преступникам я нужен живой, – сказал Матвей. – Соединяй все дела в одно, – снова попросил он. – Кстати, кто ведет дело о краже оружия?

– Твой знакомый следователь Киселев, – доложил Павел.

– Я бы на твоем месте задумался о его соответствии в должности, – с какой‑то иронией сказал Матвей.

– Не держи на него обиду. Он еще довольно молодой следователь, лет тридцати пяти, да и перевелся к нам с должности дознавателя только тем летом. Кто из нас не ошибался? – произнес Павел.

– Хочу тебя поправить, дружище. Мы с тобой никогда преступно не ошибались! – резко оборвал друга Матвей. – Вспомни себя. Тридцать пять в нашей профессии – это почти пик. Ты в этом возрасте, наверно, был уже майором и старшим следователем. Я же разменял это звание в двадцать девять лет. Но давай вернемся к нашему делу. Где родственники потерпевшей? С ними вообще кто‑нибудь общался? Где ее мобильный телефон? Вы пробили последние звонки? Где сейчас ключи от дверей квартиры, которыми она пользовалась, ведь ее входная дверь была именно закрыта?

Нависшее напряжение разрядил стук в двери бильярдной. Вошла официантка и спросила:

– Извините. К Вам просится женщина. Она заявила, что Вас знает, и Вы ей не откажете.

– Мадмуазель, – резко сказал Павел. – Бильярдная забронирована. Извинитесь, пожалуйста, перед дамой и скажите, что мы очень заняты.

Не успел он закончить, как в дверях появилась красивая женщина. Павел встал и, разводя руками, произнес:

– Мы всегда рады Вам, Юлия Александровна!

Официантка быстро ретировалась, а Юля подошла к друзьям и поприветствовала каждого легким поцелуем в щеку.

Юля была прошлой любовью Матвея. Павел об этом знал, так как этот роман проходил в то время, когда друзья работали вместе. Завязался ни к чему не обязывающий разговор, и Матвей с Павлом забыли о своих делах.