Лабиринты души. Новелла

– Ну, бери! – насмешливо ответил ему Трир. Гид знал, что это значит. И уже смелее спросил:

– Ну а что ты мне дашь?

– Другая половина и голова на вас всех, кто возражает пусть берет.

Нахмурив брови, молча и зло сопело сборище соплеменников.

– А на чем жарить будем? – не выдержав, ехидно заметил Гид.

Трир поднял голову. Огня нет. Придется, есть сырое. Он вспомнил, как после сырого мяса долго болел живот, а однажды чуть не умер.

У меня есть огонь! – вмешался Кот.

Все в раздражении посмотрели на старца.

– Неси, а то силой возьмем! – поспешил крикнуть ему Гид.

– Та затушит. Давайте стегно от хряка за огонь, и огонь ваш.

– Ты старый доиграешься с нами, – начал Трир, – но память об испорченном желудке напомнила о неприятностях.

– Хорошо, – согласился Трир, – неси огонь!

– Нет, сначала стегно, – упорствовал старик.

– Покажи огонь! – сказал Гид.

Кот скрылся в землянке. Вскоре оттуда вынес горящую лучину. Гид тут же бросился к старику, но тот успел загасить огонек.

– Хорошо, верим. – сказал Трир, – Эй, Вир, иди сюда.

Вир, похожий на медведя, раскачиваясь на кривых ногах приблизился к Триру.

– Возьми этот камень и отсеки стегно.

У соплеменников заблестели алчно глаза. За огонь, почти даром, старик получал такой кусок. Каждый подумал захватить стегно у бедного старика, как только он его получит.

– Подожди, – старик остановил Вира, – можно я соберу кровь?

– Ха‑ха‑ха! – дружный хохот разнесся степью. – Бери, – выдерживая солидность серьезно ответил Трир.

Кот быстро вынес пустые тыквы и острое лезвие камня.

– Я сам, – с этими словами он стал ловко разделывать хряка.

Когда разгорелся огонь. И теплые языки его согрели пасмурный день. Молодые мужчины племени забыли о стегне хряка, доставшегося Коту. А старик поспешил убраться скорее со своей ношей в землянку и с полным тыквенным сосудом крови. Ни Кота, ни Та больше никто не видел. Все племя собралось у весело потрескивающего костра с нанизанным на жердь хряком над ним. Из землянки стариков доносились ароматы жареного мяса и неведомых приправ. А от самого пламени, порывы ветра разносили щекочущий аромат жарившейся свежатины, доходившей до самых зарослей далекого леса.

В кустах, осторожно крадучись, зорко всматриваясь в даль степи на вьющийся дымок, стоял мужчина. Волосы его были цветом как горящие угли костра, а глаза как черные бусинки. Шкура медведя покрывала его тело, спадала к бедрам. Опоясанный широким кожаным ремнем, он выглядел воинственно. За спиной у него был лук, за поясом стрелы с каменными наконечниками, а в руке копье.

Он был избран племенем и послан за огнем. Огонь – это жизнь и лесное племя лесовиков выбрало своего героя добыть огонь – его задача. Без огня он будет посрамлен и красавица Смарагда не достанется ему в жены.

Черный медведь – так звали лесовика, решился выйти из лесного укрытия в степь. Было страшно не чувствовать поддержку и опору близких деревьев, за которыми можно укрыться или спрятаться в ветвях. А в степи… Казалось все страхи, животные, волки, хищники видят его и мчатся к нему. Черный медведь упал на сырую траву, затих, прислушался. Шорохи примятой травы да шуршание челюстей полевок, – вот и все. Понемногу он успокоился. Затем поднял голову и принюхался. Ветер не доносил запаха хищника, лишь запах далекого дыма с готовящейся на ней пищей дразнил и манил к себе.

Черный Медведь решил добыть огонь под покровом ночи. И он стал незаметно подходить к племени степовиков.

Когда хряк был приготовлен, Трир жестом подозвал увальня Вида и худого, крепкого, как жердь, Мака:

– Снимайте!

Молодые воины бойко сняли хряка длинными копьями и бросили на влажную траву под ноги Трир. Вожак схватил горячее стегно и с силой рванул. Стегно с доброй половиной ребер осталось у него в руке.

Издав победоносный крик, так было легче переносить жгучую боль в ладони от горячего мяса, он быстро бросился к своей землянке. Ноя с детьми завизжала от восторга. Сегодня они лягут спать сытыми.

На оставшуюся дымящуюся тушу налетела толпа соплеменников. Как дикие волки, пихая друг друга, царапаясь и таская товарищей за волосы, делили степовики добычу.

Черный медведь, притаившись в камышах, ждал ночи. Он видел, как огромный, как скала, вождь поставил одного молодого воина у костра и что‑то ему сказав, удалился.

В сгущающихся сумерках костер то вспыхивал, то угасал. Черный Медведь догадался, воин поддерживает огонь. И когда очередной вспышки не последовало, воин вышел из камышей и осторожно двинулся к костру.

В ночной тишине у потрескивающих углей угасающего костра громко раздался хруст сломанных позвонков, и мягкая не слышная тень нависла тучей над тлеющими огоньками…

Трир тревожно посмотрел в сторону костра, чуть высунувшись из землянки. Скомканной тучей волчьего меха лежал часовой без движений. Костер не дымился. Когда вождь подбежал к кострищу, там лишь мокрая роса укрывала залитые водой угли.

Воин внимательно оглядел место трагедии. Разглядеть следы чудака было нетрудно. Сложив рупором ладони, он издал дикий воинственный крик:

– Га‑а‑ар‑р! – переходящий на рев зверя.

С землянок показались заспанные лица соплеменников.

– Лесовики забрали наш огонь. Смерть врагам!

Гид, Вир, Мак и Кот вмиг очутились рядом с Трир.

– Гид, оставляю тебя за старшего!

Гид облегченно вздохнул, но испуганно огляделся, никто этого не заметил, а Трир продолжал:

– Со мной пойдут Вир и Мак.

И уже на ходу, держа путь к лесу, махнул копьем товарищам. Молодые воины покорно побежали следом. У первых кустарников Трир почувствовал нарастающий страх. Никогда степовики не заходили в заросли леса. Угрюмые деревья пугали, казалось в его глуши живут страшные чудовища и монстры, стоит только приблизится, как беспощадно будет уничтожен каждый.

Только лютая ненависть перед врагом, уничтожившим очаг степовиков, перебарывала страх. Молодые воины, глядя на воина, бесстрашно шли следом.