Леди, берегитесь!
Молодой человек и правда был хорош собой: с каштановыми волосами, стройной фигурой, он был известен всему высшему обществу как истинный джентльмен, следовавший моде и умевший одеваться самым изысканным образом. Жил он в великолепном особняке, а поместье его находилось недалеко от Лонг‑Чарта. Она знала его всю свою жизнь, любила его мать и двух сестер, младшая из которых – теперь леди Кингстабл – была ее лучшей подругой.
– Я пока не могу взять на себя такие обязательства, Авонфорт. Ведь Дари…
– Он сам помолвлен, Тея, а потому ни в коем случае не станет возражать, если мы сделаем то же самое.
– Я не об этом. Просто мне нужно немного прийти в себя, прежде чем принять столь важное решение.
– Сколько это займет времени?
«Вот же настырный!» – подумала Тея. Так и хотелось отрезать: «Вот рак на горе свистнет…» – но вместо этого она сказала:
– Месяца полтора.
Это был срок, который лорд Дариен объявил ей, и не важно, как все сложится.
– О боже! – воскликнул денди. – Это же целый сезон!
– А я и хочу насладиться целым сезоном. Летом подробно поговорим об этом в Лонг‑Чарте.
Авонфорт нахмурился, но Тея поняла, что он воспринял ее слова как гарантию согласия. Возможно, он и прав, но ее это только разозлило. А еще ей страшно хотелось покончить с ситуацией, которая сложилась с этим мерзким виконтом.
Утром в четверг она спросила у матери, что удалось разузнать мистеру Торесби, но тот пока не представил отчет.
На случай, если вдруг Кейв явится с визитом, она решила отправиться навестить Мэдди.
Кузина только‑только встала и еще не переоделась в утреннее платье, но едва взглянув на нее, тут же спросила, словно других мыслей в голове не было:
– Ты уже виделась с лордом Дариеном?
Снимая уличную накидку, Тея инстинктивно солгала:
– Нет.
– Я тоже нет, но вчера вечером Кэролайн Кемберли сказала, что он вылитый Конрад, до кончиков ногтей! Выпей шоколаду.
Она крикнула горничной, чтобы та принесла еще одну чашку.
– Конрад? Какой Конрад?
– Корсар!
– А, Байрон, – сказала Тея, усаживаясь: поэма лорда Байрона «Корсар» тогда была у всех на устах. – Чем именно похож?
– В первую очередь манерами. – У Мэдди под рукой оказалась тоненькая книжечка, и она открыла ее на заложенной странице. – Слушай!
Загадочен и вечно одинок –
Казалось, улыбаться он не мог…
– Разве это не чудесно?
Было похоже, но Тея не согласилась:
– Звучит не очень‑то привлекательно.
– У тебя в душе нет никакой романтики. Я умру, если не познакомлюсь с ним! Жаль только, что он нигде не появляется. Маман заявила, что его вышвырнут, если он осмелится.
Это не было секретом, поэтому Тея возразила:
– А моя, напротив, намерена восстановить его репутацию в обществе, поэтому у тебя появится шанс.
– О, прелесть! – воскликнула Мэдди и процитировала новый пассаж:
Постиг он приказаний волшебство,
И с завистью все слушают его.
Что верностью спаяло их, реши –
Величье мысли, магия души!
– Магия души! – прижимая книгу к груди, повторила девушка. – Представь, каково это: оказаться без сил перед человеком с непреклонной волей.
– Ужас полный! – не согласилась с ней Тея.
– Ты просто невозможна!
Вернулась горничная с чашкой на блюдце, и Мэдди наполнила ее шоколадом.
– Как жалко, что он безобразен.
– Дариен? Я бы не сказала… – Тея прикусила язык, и подруга не заметила ее оплошность.
– О, Конрад! – воскликнула Мэдди и процитировала еще отрывок:
Несхож с героем древности, кто мог
Быть зол как демон, но красив как бог, –
Нас Конрад бы собой не поразил,
Хоть огненный в ресницах взор таил.[1]
Стараясь не рассмеяться, Тея отпила шоколаду.
– Бог – это старик с седой бородой?
– Нет: Аполлон, Адонис!
– Нептун с водорослями вместо волос?
Мэдди запустила в нее диванную подушку.
– Нельзя же верить всему, что говорит Кэролайн. – Тея поймала подушку и отложила в сторону. – Мне кажется, лорд Дариен не в твоем вкусе.
– У него огненный взор! – упрямо заявила Мэдди.
– У лорда Дариена? Кошмар какой!
– Настоящий Конрад, начиная с черных глаз. У Дариена такие же. Я должна познакомиться с ним, и как можно скорее. Обещай, Тея, если узнаешь, что он намерен появиться на каком‑нибудь вечере, предупреди меня!
– Вообще‑то, Мэдди, его лучше оставить в покое.
[1] Отрывки из поэмы «Корсар» Дж. Г. Байрона (1788–1824) приведены в пер. Г. Шенгели. – Примеч. пер.
