Маленький гарем. 7 бельгийских женщин

Не обладая реальной специальностью, не умея ничего, кроме как обращаться с техникой, я смог устроиться туда лишь водителем складского погрузчика, управляться с которым могла дрессированная обезьяна. Склад работал с запасами и готовой продукцией, к производству отношения не имел, мы вообще на работу заходили со двора и ни с кем, кроме поставщиков и потребителей, не контактировали.

Для восстановления я съездил в «академию» перед новым годом. Само заведение было чисто заочным, большинство преподавателей приезжало из Москвы на быстрые заработки. Местные тоже не состояли в штате, а прирабатывали, официально числясь где‑нибудь в другом месте. Перед В конце декабря бывший детский сад встретил пустотой, не было ни студентов, ни преподавателей, на местах сидела лишь учебная часть. Я провел там один день, оформил нужные бумаги и удостоверился, что меня внесли в приказ.

После всех процедур дома я познакомился с Ольгой.

Она работала на комбинате бригадиром смены в одном из цехов, а по академии была старостой учебной группы по нашей специальности.

Сокурсницы‑коллеги жили за ней, как за каменной стеной: она решала все проблемы, им оставалось лишь приехать на сессию и сдать деньги по всем предметам.

Ольга была не просто энергичной женщиной, а очень ушлой. Еще перед первой сессией она навела справки среди тех, кто уже учился, и узнала контакты, по которым из года в год сдаются приемлемые квартиры.

Она нашла жилье, где все семь «хлебниц» жили осенью, сейчас собирались устроиться там же.

С точки зрения цивилизованного человека пристанище обладало комфортом общей камеры в тюрьме, но – согласно одной из тупейших цитат – «наши люди в булочную на такси не ездили» и мирились с чем угодно.

Квартира состояла из единственной громадной комнаты. То, что там не имелось отдельных кроватей, а стояла одна большая и два раскладывающихся дивана, никого не смущало. Пищевое производство накладывало жесткие гигиенические условия, перед сменой и после работницы комбината тщательно мылись, а душевые отделения представляли собой подвалы с потолочными лейками и без перегородок. Женщины привыкли ходить голыми друг у друга на глазах, их не напрягало спать по двое в одной постели.

Шесть из них размещались на плацкартных местах, для седьмой посреди комнаты ставили раскладушку. На ней, как я понял, устраивалась самая объемистая из всех, которой было тесно с кем‑то вместе.

Когда в компании возник я, Ольга предложила присовокупиться к остальным, утверждая, что никто не станет возражать. Я согласился, экономические условия казались привлекательными.

Моя зарплата была мизерной, левых заработков на складе не имелось, и я экономил каждый рубль везде, где мог.

Ни старосту, ни меня не смущало, что вместе с женщинами предстояло поселиться мужчине. Студенты‑заочники были вынуждены жить в походных условиях, упрощающих нравы до предела.

Кроме того, жилье имело щадящую планировку.

Видимо, дом проектировался одним образом, а строился другим. Или, возможно, эта квартира была вычленена из какой‑то другой: единственная комната отделялась от внутренней стены коридорчиком, упиравшимся в стену соседней.

Ольга сказала, что если перегородить тупик занавеской – просто шторой для ванны – то оставшегося места хватит, чтобы я там спал.

Купить еще одну раскладушку было дешевле, чем снимать квартиру самому, и лучше, чем искать совместное жилье с кем‑то совсем чужим.

Намереваясь жить с сокурсницами, под словом «жить» я подразумевал завтракать, ужинать и спать в закутке. Ничего большего я не задумывал.

Я был молод и полон сил, я наслаждался женщинами по мере возможности, но зацикленностью на сексе не страдал.

И прежде всего, умел видеть, что есть главное, а чего нет вообще.

На данный момент – на второй по счету сессии первого курса – главным было с минимальными денежными затратами получить все оценки и зачеты, без потерь перейти на второй курс.

Неожиданные сожительницы являлись коллегами‑сокурсницами, рядом с которыми все могло получиться легко.

Учиться не по‑честному, а на коммерческой основе было проще в компании, чем в одиночку. Ведь та же Ольга, насколько я понял, сама решала дела за всех и групповой вариант обходился дешевле.

А женщины как женщины, которых я оставил дома, от меня никуда не убегали, месяц я мог обойтись без них.

И ни я, ни кто иной, не предполагал, к чему все приведет.

 

2

 

Время сессии устанавливалось строго, но приезжали все в разное время.

Кого‑то задерживала «производственная необходимость», у кого‑то возникали проблемы в семье: внезапно болели дети или загружали родители. А еще чаще до последнего момента отъезду препятствовали супруги.

Ведь все знали, с какой целью некоторые студенты уезжают из дома на целый месяц, когда можно явиться в «академию» на два дня в конце курса и купить все результаты разом.

Многих парней не отпускали девушки, потом внезапно появлялись, чтобы уличить избранников в неверности, словно это могло помочь.

Я не имел ни семьи, ни постоянной подруги, на родителей не обращал внимания.

За нынешний год я понял, до какой степени надоели мне мать с отцом своими садами‑огородами, картошкой и яблоками, мечтал ограбить банк, чтобы купить себе квартиру и видеть их не чаще раза в год.

Но банки слишком надежно охранялись, имело смысл получить диплом и найти работу в областном центре.

Во всяком случае, меня ничто не держало, я намеревался прибыть к началу сессии.

Но так получилось, что я отбыл даже раньше.

Примерно за неделю до срока на складе неожиданно появилась Ольга, дождалась перерыва в моей погрузке, подошла и объявила:

– Все люди – говно, даже если кажутся шоколадом.

С утверждением я был согласен, жизнь давно убедила, что шоколада нет.

Но все‑таки спросил, в каком контексте оно звучит именно сейчас.

Улыбнувшись ласково, староста пояснила свою мысль.

В столице области обосновалась тьма контор типа нашей шарашки, съемные квартиры повышенной дешевизны пользовались большим спросом. Несмотря на договоренность, хозяйка запросто могла сдать ее кому‑то другому, предложившему на пару тысяч больше. Поэтому стоило появиться в городе до начала массового приезда на сессию и «застолбить» жилье за собой.

Не вдаваясь в глубокие причины, Ольга добавила, что занимать квартиру лучше вдвоем, и предложила ехать вместе.

Я подумал чуть‑чуть и согласился.

Мне предстояло обустроить спальное место, этим лучше было заняться в тишине и покое.