Маленький секрет хорошей девочки

И, словно не замечая, как меня долбит дрожью, достаёт несколько пятитысячных купюр. Спокойно кладёт их передо мной на приборную панель.

– Вот. Это тебе, – чётко проговаривает он, но в глаза мне так и не смотрит. Поправляет брендовые часы на запястье и делает вид, что в первый раз замечает их на своей руке. – Реши эту проблему.

До боли закусываю губы. Что вообще происходит?

– Я не смогу. – Всё‑таки слёзы комом встают в горле. – Мне страшно…

– Значит, пока не избавишься от ребёнка, можешь мне не звонить.

Мне будто загоняют остро заточенный тесак под рёбра. Смотрю на Никольского за рулём и почти не вижу его: все очертания вокруг расплываются от накативших слёз. Не притронувшись к этим проклятым деньгам, я рывком дёргаю ремень безопасности и вылетаю из «мерседеса».

Не проходит и секунды, как за моей спиной с визгом пробуксовывают шины, и машина срывается с места. Я остаюсь одна посреди тёмного двора зачуханных панельных многоэтажек. И, по всей видимости, одна не только физически, но и морально…

***

Почему он не звонит и не пишет уже вторые сутки? Я мучаю телефон каждый час. Набираю знакомые цифры и травлю себя длинными гудками в трубке. Раз за разом…

Мне казалось, что у нас нет проблем. Может, мы и не идеальная пара, но и крупных ссор никогда не было.

Я всегда старалась сглаживать все углы. Андрей сложный человек, это я поняла почти сразу. Перемены настроения, упрямство, вспыльчивость, но после каждой размолвки он всегда приходил с букетом или подарком. Я думала, Андрей дорожит мной, боится потерять.

А теперь просто попала в очевидный игнор. Разве заслуженно?

Домой в тот вечер я вернулась сама не своя. Вика ещё не явилась из кино. Поэтому я нашла в себе силы лишь на то, чтобы лечь на кровать калачиком и уснуть, глотая слёзы. Вид брошенных купюр перед моим носом оказался больнее пощёчины. Мне хотелось, чтобы это всё было жутким сном.

Но утром следующего дня стало понятно – прошедший был реальностью. На кухне меня встретила насупившаяся сестра. И впервые я обрадовалась, что не нужно вести разговоры за завтраком.

О чём ни пытайся со мной беседовать, я всё равно буду думать о своих двух полосках.

Это странное чувство. Вроде пока никаких изменений, кроме такой длительной задержки месячных. Меня не тошнит, нет тяги к солёному, совершенно плоский живот. Разве что грудь немного налилась и побаливает.

Но во мне растет новая жизнь. Это нервирует и окатывает трепетной волной одновременно. Я прислушиваюсь к себе и пытаюсь найти ответ: что мне делать дальше?

И как сказать о моей беременности Вике? Я люблю сестру, очень. Ближе неё у меня никого нет и не было, сейчас тем более, но не могу знать её реакцию навскидку.

А новость, пришедшая из деканата, заставляет меня нервничать ещё больше.

– Иванова, ты победила, – радостно сообщает мне декан, вызвав к себе в кабинет прямо посреди пары. Его улыбка сияет, как и лысина на макушке.

– Вы о чём? – непонимающе округляю глаза.

– Как о чём? О твоём конкурсном сочинении по английскому языку. Ты в числе призовых мест оказалась.

Я чуть не подскакиваю на стуле от радости, но секундная волна позитива быстро откатывает назад. Декан передаёт мне по столу ручку и лист бумаги.

– Пиши заявление на имя нашего ректора и готовься после сессии собирать чемодан на недельный тур в Англию. Это такой подарок за счёт администрации города тем, кто занял призовые места.

Проталкиваю в себя сухой, дерущий ком в горле. В голове панически складываются даты и цифры. Поездка после сессии? Скорее всего, у меня уже будет виден живот…

Смотрю на белый лист перед собой и вижу, как его перечёркивают две жирные бордовые полоски.

– Иванова, чего сидим, тормозим? – поторапливает декан, потирая ладони. – Пиши давай.

А я не могу. От какого‑то бессилия и растерянности мне сложно взять эту чёртову ручку в руки. А ещё сложнее сейчас взять и прямо сказать, что, наверное, я никуда не поеду, потому что летом мне придётся думать о детской коляске…

– Извините, а можно потом? – спрашиваю, скрипя севшим голосом.

– Что потом? Заявление написать? – хмурится декан.

Господи, да если бы сама знала, что потом?! Но я просто киваю на его вопрос.

В голове внезапно звоном рассыпаются слова Андрея о мечтах, планах и о том, как всё это может пойти по одному месту из‑за того, что я беременна.

Я внезапно понимаю, что мне попросту придётся сейчас от всего отказаться. От того, к чему я хотела стремиться, ещё когда засыпала под драным одеялом в детском доме. Всё рушится…

Мне становится нехорошо. Душно и подташнивает. Я покрываюсь холодной испариной под тканью футболки.

– Валерия, с вами всё в порядке? – декан обеспокоенно привстает с места, а у меня уже рябит в глазах.

Мне нужно срочно на воздух. Схватив сумку и пиджак, я просто без объяснений срываюсь и вылетаю из кабинета декана.

Бегу по коридору университета, расталкивая студентов плечами. И только на улице у меня получается дышать ровно. Тошнота уже не так противно жжёт горло.

Прислоняюсь к одной из колонн на входе в универ с диким желанием расплакаться. Только что перед моим носом положили мою мечту, честно заработанную трудом, а я даже не могу к ней прикоснуться.

Вся прострация, в которой я варилась эти несколько дней, теперь наконец рассеялась.

Я беременна. Мне восемнадцать, и меня бросил отец ребёнка.

Мне нужно решать, что дальше делать со своей жизнью. Сейчас.

Но именно в этот момент по моей сумке проходится вибрация. В заднем кармашке звонит телефон.

Ледяными пальцами достаю мобильный и замираю. На экране светится: «Андрей». Смотрю оторопело на телефон и не верю собственным глазам. Может, Никольский номером ошибся? Я уже и не ждала увидеть это имя во входящих. Но он точно не ошибся, потому что звонок идёт на второй заход. Сердце немеет в груди, когда всё‑таки жму «ответить».

Правда, приветствую Никольского только молчанием.

– Лера… – Он сам замолкает на несколько секунд. – Алло? Меня слышно?

– Да, – сухо бросаю я, а ватное чувство в ногах усиливается.

– Слушай, давай поговорим. Я подъехал.

– Куда?

– К твоему университету. Я припарковался напротив. Сможешь выйти?

Я осторожно выглядываю из‑за колонны, а сердце совершает сальто. Андрей действительно приехал! В белой футболке и чёрных джинсах он нервно топчется возле своей машины за территорией университета.

– Чего ты хочешь? – Боже, я надеюсь, что ему не слышно, как дрожит мой голос.

– Увидеть тебя, – выдыхает Андрей в трубку.