Медбрат

Он улыбнулся и вышел из дома, насвистывая “Bella, ciao”. Я закрыл дверь и снова сел в кресло, откинув голову. Когда я отдышался и наконец‑то смог мыслить с холодной головой, то пересчитал деньги. Огромная сумма, которой мне хватило бы на три месяца! Голова гудела, в квартире стояла давящая тишина, а сердце разрывалось и требовало ответов. Я сел в кресло и стал отпивать виски, наблюдая закат. Оставалось только ждать Фрэнка.

***

В ночи, где‑то в двеннадцать часов ночи, раздался тихий и осторожный стук в дверь. Я сильно напрягся, но всё же встал и пошёл открывать, стараясь не шуметь. Вдруг Фрэнк привёл своих друзей?

– Кто там?

– Это я, Джимми.

Момент истины настал. Как только дверь открылась, я отрезал себе обратный путь.

– Хвоста не было? – он покачал головой. – Заходи.

Я закрыл дверь, Фрэнк молча кивнул, после чего подошёл к холодильнику. Ком в горле становился больше, а сердце билось быстрее. Капли пота стекали по лбу, руки трястись. Я ещё никогда так не нервничал. Вспомил главный принцип врача: хладнокровие. Только сейчас заметил, что вид у него был потрёпанный, а на белых рукавах оставалась грязь и пятна от машинного масла. Возле левой брови была небольшая ссадина.

– Ты ударился?

Он вздохнул.

– Ну, можно и так сказать. – он хлопнул в ладоши, готовясь к тяжёлому разговору. – Ладно, Джимми, всё скажу. Только никому…

– Фрэнк, здесь я ставлю условия. Ты пришёл ко мне с раненым гангстером и копом на хвосте, рискуя моей жизнью и свободой, и только благодаря мне ты в безопасности.

Видимо, он надеялся, что я не стану задавать лишних вопросов. Он смотрел, пытаясь найти хотя бы часть прежднего доверия.

– Как ты познакомился с этим… Дони.

– Тони. В феврале пришёл к нам в мастерскую, хотел починить старенький Шевроле. Стив не стал браться за “кусок дерьма”, мы поссорились, я работал один. Тони заметил, как я быстро и “ловко чиню машины” и предложил работу. Я понятия не имел, о чём он попросит, клянусь! Знаешь, из всех в мастерской он был единственным, кто относился ко мне с уважением. Всё слушал, не перебивал, не смеялся – нормальный мужик! – Фрэнк ударил кулаком по столу, выпил стакан воды и продолжил. – Со временем я стал чинить тачки только для Тони и его людей. Я сразу понял: итальянцы в костюмах на “американских толстяках” – ребята Тони. Никого не хотели видеть, кроме меня. За вечер получал около 120 долларов, а это – неплохие деньги. Сказали, я – парень с задатками. На прошлой неделе Тони начал ругаться со Стивом: оставил ключи в салоне. Ну а я что? Я с разрешения всркыл замок, завёл авто, решил проблему. Потом он предложил отвести его к кафе. Стив был против, но я сел за руль и отвёз в небольшой итальянский рестран. По дороге он много говорил о доверии, о том, что я надёжный парень. Сказал, что такие люди ему нужны…

– Долго ты так с ним общался?

– Почти три месяца. Я ж не знал, что он из этих, не смотри на меня так!

– Хорошо.

– Короче, ему нужен был хороший водитель. Сказал, приехать утром к городской ратуше. Откажусь – труп, соглашусь – преступник. Представь, какого мне. А я ведь молчал до последнего, и пошёл к тебе только потому, что ты – надёжный человек. Короче, я должен был увести фургон. Замок оказался простым, но я не подумал о сингалке. Я вёл, Тони стрелял. И тут этот пёс, как на зло, выбежал на дорогу. Машина в хлам, Тони ранен. А до тебя было рукой подать! Позже я перепрятал деньги, отлежался в кафе и сразу же рванул к тебе.

Мы сидели в тишине. Фрэнк стоял и ждал реакции. Будь я на месте Фрэнка…

– Мне нравится работать в автосалоне, но зарплата – гроши. Да и Стив – тот ещё козёл.

– Почему ты не найдёшь новую работу?

– А зачем? Мне нравится шум мотора, запах бензина, звук стёртых колёс, нравится держать гаечный ключ в руках… Тони понимает это, и слушает меня.

– Никто, кроме гангстера тебя не понимает…

– Не надо делать из себя святого, Джимми. Я говорил с Тони. Сколько он тебе дал?.

– Восемьсот пятьдесят долларов.

– Даже больше, чем мне. И ты у него на хорошем счету. К слову, об этом. – он сделал глубокий вдох, на его лице пробежала мимолётная улыбка. – Он предлагает работу.

– Работу? На мафию? – я истерично рассмеялся. – Да я ни за что…

– Слушай, Джимми, долго на шее у родителей будешь сидеть?

– А что ты…

– За один день ты получил столько, сколько не получил бы и за три месяца. А тебе и так не платят за практику.

– Меня посадят! Или, ещё хуже, прибьют.

Фрэнк тяжело вздохнул, подошёл ко мне и положил мне руку на плечо.

– Я видел, Джимми, как ты убиваешься. Как долго будешь хоронить талант хирурга? Сам подумай: тебя впервые оценили по достоинству, причём незнакомый человек. Видел бы ты, как он всем рассказывал про “храброго пацана, который голыми руками вылечил его”.

– Он так говорил? – я повернул голову.

– А то! Тем более, Тони не нужен твой опыт работы или практика. Ему нужны умения и преданность. Это он ценит больше всего.

– Это очень опасно, пойми. – в моём горле будто что‑то мешало, сердце билось чаще. – Тюрьма – это всё! Карьера и жизнь загублена, ты идёшь либо уборщиком, либо механиком. Я… Я не знаю…

– Думаешь, я сам не боюсь? Да мне куда страшнее твоего! Облажаюсь я – потяну тебя за собой, а оно мне надо? Слушай… Это всё очень запутанно, и я уверен, что поступаю неправильно. Но будь ты на моём месте, то тоже предложил бы лучшему другу работу мечты.

– Но всё же, это всё так странно, что…

За окнами прозвучала полицейская сирена. Я мигом заслонил шторы и прижался к стене, Фрэнк продолжал оставаться на месте. Машина проехала, я выдохнул. Когда мне протянули стакан с виски, я понял: он по‑прежднему мой друг. “Но будь ты на моём месте, то тоже предложил бы лучшему другу работу мечты."

– Ну и день.

– И не говори. – Фрэнк похлопал по плечу. – Подумай о работе, Джимми, серьёзно. Тебя уважают, о тебе заботятся…

– По‑твоему, это веские поводы вступать в мафию?

– Просто лечи людей, словивших пулю. Я замолвлю за тебя словечко перед Тони, только свистни. И ты в любом случае останешься моим лучшим другом. Набери, как примешь решение.