Медбрат
В кабинете наконец‑то открыли окно, людей стало меньше. На часах было пять часов пятнадцать минут. Я резко вскочил и, сломя голову, ринулся к медсестре, что сидела за столиком. Она выглядела уставшей, пила кофе и жевала шоколадный кекс.
– Здравствуйте, а доктор Шепард…
– Только что ушёл.
Я выбежал на парковку, судорожно высматривая его машину. Рядом стояли форды, понтиаки и шевроле. Внезапно я услышал клаксон и увидел, как тёмно‑красный спортивный автомобиль выезжал с парковки. Я тут же добежал и встал напротив копота.
– Джеймс?
– Доктор Шепард, добрый вечер, позвольте я вам всё объясню. – я подошёл к окну водительского сидения.
– Не нужно ничего объяснять. Ты опоздал.
– Знаю, знаю, но послушайте! Я приехал сюда почти вовремя, только опоздал всего на тридцать семь минут, но медсестра меня не впустила, а затем…
– Я её попросил тебя не впускать, если ты задержишься дольше чем на пять минут.
– Подождите, что?
Он глубоко вздохнул, высунув локоть.
– Это будет тебе хорошим уроком, Джеймс. Ни один профессиональный врач не позволит себе опоздать. Будь твоя воля – ты бы заранее рассчитал время.
– Я столько лет работаю с тобой, Франклин. Чёрт, да я лучший стажёр! И только из‑за глупого опоздания ты …
– Твоя обязанность как хирурга – быть точным до мелочей, в том числе в вопросе времени. По твоей вине мог умереть человек. Что бы ты сказал его семье? Мой урок стоил тебе только времени. Ещё одна оплошность, Питерсон, и можешь забыть о практике.
– Мистер Шепард…
– Хочешь сказать, что я не прав? Ты поступил в одну из лучших академий Харбортауна, стажируешься в лучшей клинике, и ещё умудряешься опаздывать? – он принюхался, а затем скорчил недовольную гримасу. – О каком профессионализме идёт речь, если ты даже рубашки не меняешь? Будь ты пациентом, стал бы у себя оперироватсья?
– Но ведь в письме не было…
– Был там номер.
– Но я…
– Не стать тебе с таким подходом врачом, Питерсон. Никогда.
Он закрыл окно, нажал педаль газа и уехал прочь, оставив небольшой след от колёс на асфальте.
– ДА ПОШЁЛ ТЫ! Я ЗАРАБОТАЮ БОЛЬШЕ ТЕБЯ, И ТЫ БУДЕШЬ УМОЛЯТЬ МЕНЯ ВЕРНУТЬСЯ!
Таким никчёмным я себя никогда не чувстовал. Чтобы я ещё раз работал на таких уродов… Да ни один бандит Тони не стал бы со мной так обращаться, а ведь они платили больше! На меня стали смотреть люди, мне оставалось подавить гнев и дойти до дома пешком. Даже денег на проезд не было. “О каком профессионализме идёт речь”… Неблагодарный самодовольный тупой баран.
Когда я прошёл половину города пешком, с жуткой жаждой и болью в ногах, я увидел знакомый многоквартирный дом. В рабочем квартале бывало небезопасно по ночам, но на этот раз я даже не старался вести себя осторожно. Мне хотелось выплеснуть гнев, нахомить или даже избить любого, кто мог попасться под руку. Я так ждал этого момента, что сам чуть не замахнулся на потерявшегося туриста. Таким разбитым я себя не чувствовал очень давно. Я увидел, как у подъезда стоял Фрэнк с пакетом в руке. Окнликнув его, он улыбнулся и крепко обнял меня.
– На тебе лица нет, что…
– С учёбой – всё.
Фрэнк не стал задавать лишних вопросов. Не знаю, выглядел ли я подавлено, или он просто не хотел задавать лищних вопросов, но он только похлопал меня по плечу и передал бутылку пива.
– За то, что разрешил переночевать.
– Ага. – мой ответ был сухим и безэмоциональным.
Мы сели на ступеньках, я закрыл лицо руками. Сегодня явно был худший день в моей жизни. Фрэнк достал пачку сигарет и бензиновую зажигалку.
– Дай мне одну. – я протянул руку.
– Чего? – он удивлённо на меня посмотрел. – А как же твоя…
– Просто дай сигарету.
Фрэнк с опаской протянул бумажный свёрток с табаком. Когда он его поджёг, я смотрел на тлеющий уголёк и затянулся. От горечи я тут же начал громко кашлять, Фрэнк не смог сдержать смех. Ощущение, будто мои лёгкие вывернули и скуртили в трубку, я даже со ступеней чуть не упал. Вкус был ужасно горьким, голова резко начала кружиться.
– Не‑е‑ет, брат, докуривай!
– Я не хочу. – откашливался я, протягивая сигарету Фрэнку.
– Курево нынче дорогое, брат. – улыбнулся Фрэнк.
Сделав ещё одну затяжку, я надеялся, что станет лучше. Не стало: меня начало тошнить, а голова болела так, будто я залпом выпил три бутылки виски. Всё сопровождалось моим “туберкулёзным” кашлем и громким смехом Фрэнка. Вскоре я потушил бычок о ступеньку и выбросил прочь.
– Красава. – он похлопал меня по плечу.
– Да пошёл ты!
– Слушай, я сейчас отойду ненадолго, Тони надо позвонить. А потом зайдём к тебе и обязательно…
– Валяй. – я отмахнулся. – Всё равно некуда спешить.
Фрэнк неспеша встал и подошёл к автомобилю, стоявшему на другом конце улицы. Медленно из‑за угла выехала полицейская машина. Она проезжала так медленно, что мне стало ужасно некомфортно. Вдруг включилась сирена, машина остановилась, из неё вышел очень толстый полицейский и уверенно подошёл ко мне.
– Сэр, можно ваши документы?
– Это что, шутка? – подумал я.
– Ваши документы, пожалуйста. – более настойчиво попросил полицейский.
– Ребят, у меня кошелёк дома. Там все документы, права, страховки…
– Вы думаете, мы вам поверим?
– Да послушайте, у меня есть ключи от дома. – я позвенел связкой. – Просто дайте мне пройти домой, и…
– Вы поедете с нами, и точка.
– Да вашу ж мать! Объясните причину, почему вы…
– Успокойтесь, сэр.
– Сам успокойся! Из всех людей в этом квартале решил подъезать именно ко мне, по злой иронии! И ради чего? Посмеяться? Чтоб моя жизнь не была такой сладкой? Да куда уж хуже! – от злости я пнул камень под ногами.
