Межмирие. Свет во тьме
– Я за всю свою жизнь уже выспаться успела.
– Завтра надо рано‑рано проснуться, а тебе ещё сил набираться после гадости той! – продолжала настаивать она.
– Ладно, ладно, сдаюсь… – возвела я руки вверх и свалилась на постель, не замечая, как Дейсон покидает комнату, уводя за собой сестру.
***
– Поднимайся! – недовольно ворчал незнакомый голосок возле уха. – Мы же такими темпами опоздаем!
– Отстань! – раздражённо буркнула я и почувствовала, как что‑то тёплое соскользнуло с кончиков пальцев.
Раздался страшный грохот. Как же бесит! Я хочу спать, и буду это делать, когда пожелаю!
Послышался стук, кажется, в дверь, и ругательства – иначе услышанное назвать нельзя.
«А голос приятный. Он будет мой!» – подумала я спросонья. Глаза распахнулись, и свет ударил в них, из‑за чего я зашипела не хуже дворовой кошки.
– Ася? – нерешительно произнёс смутно знакомый мужчина.
Такое знакомое имя, но в то же время на языке крутится другое. В глазах замерцало, воспоминания обрушились на голову как ушат холодной воды. Стало очень стыдно.
– Называйте меня Сатреей, Ася не подойдёт для мертвеца, – хрипло выдала я, вспомнив, где я и кто я на самом деле.
– Я подумаю.
День начался, как обычно, в темноте. Неудобная форма и сальные взгляды мужской стороны этого училища постоянно раздражали. Барышни не лучше. И куда мне столько внимания?
– Сати, можно я представлюсь? – неуверенно спросила сестра ректора, сократив новое имя.
Когда я вспомнила, что натворила утром, мне опять стало не по себе. Я согласно кивнула, а девушка счастливо заулыбалась.
– Вионетта, – гордо сказала она.
– Красивое имя, – призналась я. – Значит, Вита.
Кто‑то задел меня плечом, и я недовольно посмотрела на девушку выше меня по росту. Внешность модели, абсолютно белые как снег волосы и ледяные глаза в прямом смысле слова.
– Что‑то нужно? – мелодично спросила она. Но всё равно холод сквозил в условно приятном голосе, от которого я поёжилась.
– Нет, – схватив руку Вионетты, вымолвила я.
Мы прошли дальше, и лишь тогда я облегчённо смогла вдохнуть полной грудью, не чувствуя взгляда той девушки.
– Святоши. Представители их расы всегда такие заносчивые, хотя внешность у них довольно милая. В следующий раз не обращай внимания, – махнула рукой Вионетта. – У нас и не такие в этом месте учатся.
– Могу представить, – смотря на огромного кота, сказала я.
Необычайно высокий чёрный с зелёными глазами самый настоящий кот достигал холкой мне до плеч. Вдох, выдох. Если у них тут такие зверята, то какими же будут насекомые, помимо той гусеницы?
– Бенджемин, хватит пугать невесту моего брата! – укоризненного произнесла Вионетта, обращаясь к чернышу.
– Фи, и ничего она не боится, – передёрнув пушистым хвостом, промурлыкал кот.
Яркая световая вспышка, и вместо домашнего животного стоит худощавый черноволосый парень с кошачьими зрачками. Тонкие губы растянуты в улыбке, нос с горбинкой, а в ушах серёжки с изображением на них корейской группы. Одет по‑простому, в салатовую футболку и синие джинсы.
– А если ты неправ? – продолжала волноваться сестра ректора, подозрительно оглядываясь.
– Мы с ней знакомы были, поэтому полностью уверен в этом, – заявил Бенджемин.
– Что? – воскликнула я, шокированная его словами.
Но дальнейший разговор пришлось отложить из‑за львиного рёва, от которого я прикрыла уши. Новые знакомые немедля схватили меня за руки и потащили в один из кабинетов, где уже собрались так называемые ведьмочки. А их оказалось много, и для нас осталось лишь одно место возле окна.
– Эм, а вы тоже? – шёпотом спросила я.
Они синхронно кивнули. Я всё могла понять, что девушки – ведьмочки, но парень, превращающийся в кота, и ведьмак – это что‑то новенькое.
Дверь с другой стороны скрипнула, послышались шаги и звук шаркающей деревянной палки. Перед глазами предстала картинка из старых сказок про бабку‑ёжку, но мои опасения не подтвердились. За учительский стол прошёл дед Остап и присел, вздохнув. Он оглядел всех учащихся и подмигнул нашей компании.
– Птенчики[1], – обратился дед Остап к нам. – Сегодня мы будем изучать опасных существ, окружающих Межмирие. Кто знает самых опасных из них?
Вионетта подняла руку и ждала, когда же спросят именно её. Глаза девушки загорелись, было видно, что она готовилась ко всем вопросам заранее, когда‑то и я была такой.
– Прошу, юная альяна[2] Вионетта Алишш, – кивнул учитель.
– Первое место опасных существ занимают Сейру, забирающие душу, сердце и волю. В мире тьмы их называют смертью или бездной безмолвия. Когда изгнанники превращаются в тварей, они пытаются воспользоваться живностью как своим носителем, поглощая всё до полной кончины. После этого никто не может ожить. Но исключения из этого – сами арайты, для которых они безобидны и противны, как обычные тараканы…
– Достаточно, – прервал Вионетту дед Остап с довольной улыбкой. – Пять по новой теме, которую мы будем изучать через пару недель.
Ужас, и такая тварь чуть меня не убила! Стало по‑настоящему жутко и неприятно. Внутри всё похолодело, а зубы начали отбивать непрерывную дробь, как при обморожении. Изо рта вырвался пар, который застыл и осыпался белыми снежинками. Сердце билось через раз. Где‑то поблизости послышался оклик.
Жар опалил вначале руку с рисунком, а после тепло змейкой начало подниматься всё выше и выше. Что‑то тёплое и вязкое попало в горло, отчего разум вновь начал работать, а глаза открылись и встретились с красными омутами. Ректор поднялся с дивана, на котором непонятно как оказалась я, и уселся за заваленный бумагами стол.
– И когда ты только успела перейти дорогу святоше? – потирая переносицу, спросил Дейсон.
– Эм, – действительно, когда? Задумчиво посмотрела на мужчину. – А что произошло?
– Глухая атака погребения заживо.
[1] В академии студентов и адептов называют птенчиками, намекая на их дальнейшую судьбу: как птенцы вырастут в птиц и выпорхнут из гнезда, так и студенты получают потом выбор: остаться навсегда в мире мёртвых или переродиться.
[2] Альяна – обращение к студенткам и иногда к остальным женщинам в мире мёртвых.
