Младший брат Ан Ли Тэун

– Не перебивай, – повысил голос отец. – Тогда Джун выкрал у Юн Шика его сына и все обставил так, что мальчик погиб. Пока Юн Шик горевал, Джун заключил сделку. Мальчика отдали в приемную семью, и он вырос замечательным человеком. Хотя ты и сам это знаешь, – Тан Джэ Ён отставил бокал и уперся локтями в поверхность стола, обхватил свой лоб. – Когда я узнал, что ребенок не умер, ему уже было шесть лет. Он жил в хорошей семье, его очень любили. Поэтому я не стал вмешиваться.

– Я знаю? – повторил Тэмин, нахмурившись, напряг память, но среди его знакомых не было никого с фамилией Юн, кроме… Он покопался в голове поглубже и вытащил фамилию ЧанА. Юн ЧанА, так ее звали. Однако она точно не являлась тем выкраденным мальчиком хотя бы потому, что была девушкой.

– Юн Дэ Хён. Ты его знаешь как Тэуна.

Тэмин застыл с открытым ртом, вгляделся в лицо отца, но тот, кажется, не думал шутить и совсем невесело скривил губы.

– Что за бред? Ты сейчас сказал? – тихо спросил Тэмин и подвинул себе пустой бокал. Продолжать на трезвую голову становилось сложно, требовалось срочно притушить эмоции. – Ты сейчас утверждаешь, что Тэун – приемный ребенок?

– Именно, – подтвердил Тан Джэ Ён. – Столько лет прошло, а я до сих пор не могу решить, правильно я поступил, что промолчал, или нет. Свою роль сыграла и привязанность к Джуну, я все надеялся, что он остановится. Не мог донести на друга, слишком мягкотелый.

Тэмин вспомнил, как они с Тэуном хотели спрятать Раона, когда решили, что он виновен в убийстве. Донести на товарища им тоже не приходило в голову, они скорее сами нарушили бы закон. Имел ли он право винить отца за то, что намеревался сделать сам?

Но Тэун… Его усыновили?

– Тэун – он знает об этом? – Тэмин пролил вино и чертыхнулся. Осторожно поставил бутылку на стол.

– Не могу ответить, – Тан Джэ Ён разлил остатки вина по бокалам, выпил и опустил голову. – Никогда не поднимал эту тему.

«И как мне теперь жить с этим знанием?» Тэмин не заметил, как подпил половину бутылки и слегка окосел. Но вопросы слетали с языка не в пример легче, чем на трезвую голову.

– А что его родители? Настоящие?

– Семья Юн так и не отошла от трагедии. У них родились еще дети, но свое финансовое состояние они уже не поправили. Супруга Юн Шика горевала до самой смерти о сыне.

– Она умерла?

– Вся семья, – отец уставился невидящим взглядом куда‑то за спину Тэмина, по спине которого медленно расползался отвратительный холод.

«Нет, дальше не продолжай!» – чуть не выкрикнул, но язык намертво прилип к зубам. Он мог только обреченно следить за губами отца.

– Авария. Юн Шик погиб сразу, его жена и сын скончались в больнице один за другим. Дочь пропала, признана умершей.

Сердце рухнуло вниз, больно ударив по ребру, чтобы тут же бешено забиться в животе. Тэмин неуклюже повернулся, чтобы слезть со стола. Ему срочно требовалась опора, нужно было прислониться к чему‑нибудь более жесткому, чем его плывущий хребет. Он сел на пол и привалился спиной к ближайшему шкафу так, чтобы видеть кресло отца и его самого.

– Как ее звали? Дочь, которая пропала? – Тэмин сам не узнал свой голос, будто сказал кто‑то другой. Это он так скрипит? И зачем он это спрашивает, если и так знает?

– Юн ЧанА, – сказал Тан Джэ Ён. – Совсем молодая, сейчас ей было бы около двадцати пяти, плюс‑минус.

«Раон, Раон. Вы с Тэуном породнились, стали настоящими братьями». Тэун потерял сестру в той мясорубке, и даже не подозревает об этом. Пусть все так и останется. Он сам‑то знает, что не родной сын для семейства Ан?

Тэмин был уверен, что разговор с отцом прояснит многие детали, но вопросов появилось еще больше. Он уже по уши увяз в трясине прошлых событий, а еще не дошло дело до конверта.

– Тэмин, – позвал Джэ Ён и получил в ответ тяжелый взгляд. – Как ты узнал об этом?

– Я не знал. И не узнал бы, только ты начал рассказывать совсем не то, о чем я спрашивал.

Тан Джэ Ён потряс головой, поднял отчет о пропаже ребенка, который Тэмин оставил на столе.

– Ты же об этом спрашивал.

– Нет. Я спрашивал о конверте, кто тебе его отправил и почему ты ничего с ним не сделал? Какого дьявола он лежит у тебя на столе, а не в полиции? – «И откуда он вообще взялся у той женщины?»

Отец устало согнулся.

– Раон может пострадать, общественность его сожрет. Хан Джун почти не появляется в Корее, и друга твоего не трогает, вот я и подумал…

– Плевал он на общественность. – Тэмин подумал о том, что хуже Раону уже не может быть. Его папашу надо закрыть как бешеного зверя, в одиночной камере, а еще лучше – усыпить. Пригляделся к отцу, руки которого заметно дрожали. И начал догадываться, в чем дело. – Тебе закрыли рот? В этом все дело, верно?

– О чем ты? – вскинулся Тан Джэ Ён.

– О том, что ты помог вытащить из тюрьмы убийцу. Ты боишься, что Хан Джун, более известный как Хэнсин, расскажет об этом. И испортит жизнь уже тебе?

Возникла длительная пауза, в течение которой отец и сын сверлили друг друга глазами и не знали, что дальше говорить.

– Ты копаешь под меня? – еле слышно спросил Тан Джэ Ён. – Что еще тебе известно?

– Твой подзащитный убил родителей Миры, – отец при этих словах страшно побледнел. Тэмин совершенно не гордился собой, но он должен был узнать. – Ты знал об этом, когда выстраивал ему защиту?

– Нет! – Тан Джэ Ён отчаянно затряс головой. – Поверь, я не знал, иначе сразу бы отказался! Я каждый день сожалею, что поддался на уговоры Джуна и взялся за дело. Он уверял меня, что его подчиненный невиновен, у меня в мыслях не было, что меня используют!

– Мира не знает причину твоей игры в прятки, – устало сказал Тэмин. Бросаться обвинениями, еще и на пьяную голову – лучше не стоит. С этим надо переспать. – И накручивает себя, переживает. Твое нелогичное поведение настораживает даже маму. Будь так добр, сыграй роль отца для моей жены. Ей много не нужно, рада будет улыбке и доброму слову.

Он с трудом поднялся на ноги. Голова требовала уединения и тишины, чтобы переварить услышанное, желудок вымаливал кофе, руки хотели обнять Миру.

Тэмин открыл дверь и споткнулся о сидящего на пороге Тэуна.

– Твоя мама сказала, что ты здесь, – произнес Тэун и подтянул колени к груди еще сильнее. – Вы с отцом закончили? Можешь теперь поговорить со мной?

– Это… – Тэмин прочистил горло и попытался вернуть себе способность соображать. Не нашел ничего лучше, как задать самый глупый вопрос: – Ты что здесь делаешь?