Моров

– Так, так, так, секунду, – он забурчал себе под нос. Парень давно заметил за собой особенность, что если он проговаривал мысли в слух, то его мозг начинал быстрее соображать, вот и сейчас паззл начинал сходиться. Судя по росту это были дети, ‑Ну не ночное же шествие карликов, – Леха опять пошутил в голове сам для себя. Длинные предметы на плечах некоторых это видимо удочки. То есть получается, что группа подростков припозднилась с вечерней рыбалки, что часто бывает у деревенских ребят, так как они по своей натуре более самостоятельные. Завидев на пустой дороге машину, с неместными номерами, они решили благоразумно ее обойти. Но главным было не это, финальным умозаключением Лехи было то, что если ребята уверенно двигались в определённую сторону, значит там была их деревня, или поселок, или любой другой населенный пункт. Который был скрыт от глаз густыми зарослями деревьев, или иными особенностями ландшафта.

Пока парень проявлял чудеса дедукции, компания скрылась из виду. Опомнившись Алексей одним быстрым глотком употребил приличную дозу виски, вытащил ключ из замка зажигания, выскочил из машины, закрыл дверь и побежал к тому месту, где деревенские рыбачки предположительно вошли в лес.

– Эй, ребят, – попытался он окликнуть их в темноте. Впереди он никого не видел и понимал, что его крик, может заставить подростков равно как отозваться, так и пуститься на утек, по знакомым им тропам. Но он естественно надеялся на первое, – ребят, мне помощь нужна. Проводите до деревни. Бензин кончился и колесо пробил, – ему никто не ответил. Но более интересным было отсутствие вообще каких‑либо звуков. В ночной тиши звуки шагов группы из нескольких человек, по шуршащей осенней листве, должны были звучать как топот марширующей по плацу роты, но вокруг стояла абсолютная тишина. Конечно, незнакомцы могли заметив слежку притихнуть и спрятаться за кустами и деревьями. Но звуков не было абсолютно никаких. Еще стоя с сигаретой у машины Алексей слышал, то тут, то там потрескивание веток, шелест листвы на ветру и даже отдаленное уханье филина. Но сейчас он будто бы был в вакууме, он не слышал даже собственных шагов. Леха потряс головой, несколько раз с силой надавил ладонями на ушные раковины – ничего не изменилось. Он рассмеялся про себя: «Чтобы от паленой синьки слепли, это слышал, но что бы глохли!» – парень сделал еще несколько шагов, никакого звука.

– Эй, парни, ау! – даже его собственный голос звучал как будто бы под водой, то есть он не слышал его отражения от окружающих поверхностей, он резонировал лишь внутри его черепной коробки, – может я и правда свихнулся? А, что если я вылакал всю бутылку и сейчас пьяный сплю в машине, а все это мне просто снится? – такое объяснение показалось интересным, и он даже ущипнул себя за запястье.

– Ни хера, – пробурчал он, когда резкая боль от щипка отступила, превращаясь в саднящую. Вдруг ему показалось, что метрах в десяти от его местоположения – зашевелился куст, как будто бы какое‑то живое существо задело его своим телом, проходя мимо. Оглянувшись на то место где посреди обочины, белел кузов оставленной им машины, парень одернул рукава ветровки, застегнул молнию под самый подбородок и двинулся вглубь леса. Пройдя метров двадцать он уже стал жалеть о своей затее, слух не возвращался, а кроны плотно растущих деревьев, закрывали лунный свет, лишая его еще и зрения. Еще больше он пожалел, что оставил телефон в машине, абсолютно бесполезный по своему прямому назначению ввиду отсутствия связи, сейчас он бы очень пригодился в качестве фонарика. Но возвращаться Леха не стал. Чертыхаясь каждый раз, когда на его лицо попадала очередная паутина, он продолжал свой путь практически на ощупь. Как в этой темноте могли ориентироваться те, кого он преследовал, для него оставалось загадкой. Огней населенного пункта впереди видно не было, равно как и иных признаков присутствия человека. Вглядываясь в темноту перед собой, чтобы отыскать хоть какой‑то ориентир, парень совершенно забыл смотреть под ноги, абсолютно ровный до этого момента настил из мха и опавших листьев, настолько притупил его внимание, что он не заметил препятствие, возникшее на его пути. Корень дерева торчащий из земли или сухая палка, а может поросший мхом камень – стали причиной того, что потеряв равновесия Леха полетел лицом вниз, повредив при этом ногу.

– Сука, зараза, тварь, – и еще десяток грубых эпитетов прозвучало в адрес невидимой преграды. Парень сел прислонившись спиной к широкому стволу дерева и начал разминать ноющую лодыжку, – в жопу все, надо к машине возвращаться, как говорится утро вечера мудренее, – он опять проговорил вслух, слова прозвучали неожиданно громко. Единственным приятным бонусом от этого инцидента стало возвращение слуха. Он начал оглядываться, чтобы определить точное направление движения и тут поймал внутри себя чувство, которое уже испытывал в машине, чувство чьего то присутствия рядом. Кое‑как поднявшись, он прокричал в темноту:

– Пацаны блядь, не смешно, я чуть ногу не сломал. Сложно что ли помочь? Говорю же бензин кончился, и колесо пробил. Меня бы до деревни дотащить, – ответом его искреннему возмущению, послужила тишина, – да ну вас на хер, – парень прихрамывая, пошел в ту сторону, где по его мнению он оставил машину. Он снова слышал треск веток, шелест листвы, уханье филина и еще один звук, он был похож на звук паровоза. Не на стук колес о рельсы, или гудок, это был звук с которым машинист выпускает воздух из пневматической тормозной системы. Еще в детстве Леша услышал этот звук на вокзале, когда они с мамой провожали папу в Москву, именно тогда он заинтересовал его и на вопрос: «Кто это так тяжело дышит?» – отец объяснил ему простым языком суть работы тормозов на железнодорожном транспорте. Только сейчас Лехе действительно казалось, что кто‑то тяжело дышит, а точнее выдыхает воздух с щелкающим обрывистым хлопком.

Возможно любой здравомыслящий двадцатитрехлетний парень, плюнув на все поспешил бы вернуться к автомобилю. Заблокировал бы двери и в относительной безопасности, в компании недоконченной бутылки виски и половины сигареты, спокойно дождался бы утра. Но здравомыслие не было сильной чертой характера Лехи.

Парень прислушался, чтобы определить, откуда доносится звук и что является его источником. Если бы где‑то здесь пролегала железная дорога, на которой в данный момент совершил остановку тепловоз, то наверняка были бы и другие признаки его присутствия. Но вокруг была лишь темнота, треск веток, шуршание листвы и мерный дышащий звук. «Чем черт не шутит» – подумал Леха и стал пробираться к его источнику звука, настолько быстро, насколько позволяла повреждённая нога. А что если и правда, где –то неподалеку притаился одинокий домик железнодорожного смотрителя и прямо сейчас возле него остановился какой‑нибудь небольшой паровозик, совершающий рейсы местечкового характера. А тот факт, что Леха не слышал его приближения, объясняется обуявшим его приступом внезапной глухоты. Вся версия, была больше похожа то, что молодой человек успокаивает сам себя. Но надежда умирает последней, а где‑то очень глубоко в душе Алексей хранил надежду встретить тех, кто ему поможет. Поэтому он хромая продолжил путь. Звук становился все ближе и громче, а местность, которую ввиду окружающего мрака, можно было разглядеть не далее, чем на пару метров вокруг, стремительно менялась. На пути стали встречаться кочки и приямки, а вскоре земля и вовсе начала уходить вверх под углом. Поначалу Леша попытался обойти вставший на пути холм, но после нескольких попыток сойти с маршрута, он понял, что он тянется и влево, и вправо на несколько десятков метров. А звук был прямо за ним. Выругавшись парень стал карабкаться вверх, проклиная про себя поврежденную ногу, пробитое колесо, чертов бензин и весь лес вокруг. Утешало одно, что данный пригорок, вполне мог скрывать от глаз парня и железную дорогу, и избушку смотрителя, и целую деревню. А значит, скоро Леха найдет помощь. Поэтому цепляясь руками за траву и кусты, и стараясь как можно меньше делать упор на больную ногу, парень был полон решимости преодолеть эти несколько метров вверх.