На той стороне

Аня ошарашено смотрела на него. Надо же, так вежливо и с заботой он её послал и запретил даже вопросы задавать. Но делать нечего – ночевать ей негде, телефон не работает и придется лишь покориться судьбе – остаться в этой квартире ночевать. Да и нельзя быть такой неблагодарной, кусалась совесть, люди тебя приютили, а ты тут возмущаешься. Ну подумаешь, говорят что‑то непонятное, какая тебе разница? Эти милые люди дают тебе кров. А завтра ты решишь свои вопросы, купишь телефон, позвонишь Владу, пойдешь на второй день конференции. Просто будь благодарной. Аня покорно кивнула головой, мол, как скажете.

– Пойдём, покажу, где ложиться. – Встала со стула Ася. – Кружку оставь, приберу сама. – И вышла в тёмный коридор.

Аня поторопилась встать, опустила кружку с недопитым чаем в раковину и пошла следом за розововолосой Асей.

Её положили в комнате, ближайшей к кухне, напротив. Окно из неё тоже выходило во двор, освещенный одиноким тусклым фонарем. Из окна было видно крыльцо черной лестницы и противоположную дальнюю часть двора, где приютились сараи и как будто даже каретный сарай. По жестяному подоконнику окна стучали редкие капли дождя и заглядывала полная луна. В комнате топилась печь‑голландка и её живительное тепло согревало и успокаивало. Печь не богата на отделку, покрашена белой краской, но видно было, что она самая, что ни на есть настоящая. Дрова потрескивали внутри и от этого было ещё уютнее. Недалеко от печи Аня увидела расстеленную постель – односпальную кровать у стены.

– Вот твоя кровать, – показала Ася место её ночлега. – Укладывайся, Аннушка.

– А ты где ляжешь? – Зачем‑то спросила Аня как будто сквозь пелену. То ли чай был какой‑то особый, то ли тепло от печки разморило, то ли сказалась усталость, но она осоловело смотрела на племянницу Порфирия Игоревича. Ни спорить, ни доказывать, что все как‑то совсем неправильно, не было ни сил, ни желания. Хотелось только спать.

Ася рассмеялась:

– А я в своей комнате, она дальше по коридору. Не волнуйся, всем места хватит, квартира большая, комнат много. Уборная в коридоре, ну это так, если нужно, – добавила Ася уже находясь в дверном проеме.

– Угу, – пробормотала Аня. Скинула с ног огромные комнатные тапки, любезно предоставленные хозяевами, стянула джинсы и прямо в своей футболке легла в постель. Удивительное дело, но бельё пахло цветами и летней свежестью, так нежно – нежно, едва уловимо и как будто очень знакомо. С этими мыслями она и уснула.

Глава 8. Странное утро

Аню разбудил стук в дверь. Подскочила, ошарашенно озираясь по сторонам. Где это она? Вся обстановка выглядела чужой и незнакомой. От печи в углу, покрашенной белой краской, всё ещё тянуло теплом.

Помещение было обставлено старинной мебелью вперемешку с новой, типовой из Икеи. От этого создавалось впечатление, что в комнате царит хаос. Кое‑где по стенам на уровне лепнины поползли обои, что добавляло спальне некоторую неопрятность. Как будто именно в этой комнате давно никто не жил. В узкой её части, напротив входной двери, виднелось неаккуратно зашторенное окно. Тюль болтался не на всех крючках, был сдвинут, как будто в окно высматривали что‑то, а закончив наблюдение, забыли расправить занавеску. Аня поморщилась: терпеть не могла, когда шторы так висят.

Зато хорошо было видно оконную раму, и кажется, она была родной, потемневшей от времени, с облупившейся местами краской. На фоне рамы бросалась в глаза начищенная до блеска бронзовая фурнитура. Из окна, с улицы светило солнце и виднелся клочок синего‑синего неба.

Стук в дверь напомнил о себе. Аня подскочила, вспоминая, где она, и пытаясь предположить, кто стучится в двери. В одной футболке прошлепала босыми ногами к двери в коридор, выглянула из комнаты и услышала стук явственнее. Он доносился с той самой черной лестницы, через которую вчера она сама поднялась в эту странную квартиру. Только где же Порфирий, как там его, и племянница‑официантка? Почему никто не спешит отворить дверь настойчивому визитеру? Выходило, что она была одна.

От черной лестницы куда‑то вглубь убегал тёмный коридор. Из него, успела заметить Аня, выходило множество дверей. В конце коридора, по типовым правилам застройки доходных домов конца XIX века, должна была быть парадная лестница. Но рассмотреть коридор и квартиру Аня не успела.

Проскользнула к входной двери, в которую всё так же настойчиво стучали, и спросила неуверенно:

– Кто там?

– Открой, Аська. – Торопливо и без лишних церемоний крикнул голос за дверью. – Срочное дело к Порфирию Георгиевичу у меня.

Аня растерялась. Во‑первых, она не Ася, а во‑вторых, имеет ли она право впускать каких‑то людей в чужую квартиру? Но с другой стороны, в квартире она была одна и только ей пришлось брать на себя роль хозяйки. А раз стучавший знает Порфирия Игоревича и Асю, значит, не совсем он им и посторонний.

Аня навалилась на дверь, дёрнула допотопный засов в сторону и распахнула тяжеленую деревянную створку.

На узкой замызганной лестнице, загораживая весь проём своей массивной фигурой, стоял двухметровый детина. Тот было шагнул в проход, но разглядев, что перед ним неизвестная девушка с заспанный физиономией в одной футболке, отступил на шаг назад. На лице его повисло растерянно‑задумчивое выражение, словно он пытался понять, не ошибся ли дверью.

 

– Входить будете? – Усмехнулась Аня, глядя на детину и потянула футболку к коленям. – Дует.

Детина походил на героя из сказки, скажем, например, на Ивана‑дурака. Стоит и пялится на неё.

Детина, удостоверившись, что квартира та, хмыкнул и двинулся внутрь квартиры.

– Аська где? – Без предисловий спросил парень, старательно отводя взгляд от Аньки.

– Здравствуйте, для начала. – Поджала Аня губы и пошла в сторону комнаты, ставшей ей пристанищем на эту ночь. Почётную миссию закрывать дверь она предоставила парню.

– Сама бы знать хотела, – фыркнула в ответ, скрываясь за дверью комнаты.

На стене в огромных ходиках шевельнулись стрелки, потянулся цепной завод, внутри что‑то затрещало и ударило боем. Циферблат показывал семь часов. Часы глухо ударили семь раз и, треща и скрипя шестеренками внутри, замолкли.

Пока часы били, Аня успела натянуть джинсы и носки, найти свой рюкзак и снять с зарядки телефон. Прошмыгнула в ванную.

Когда через несколько минут она, пытаясь включить телефон, вышла на кухню, детина уже проник туда и по‑хозяйски восседал за столом. На плите грелся чайник. Ведет себя как дома, мелькнула мысль.

– Доброе утро. – таки, решил поздороваться незнакомец. – Иван.

Как символично, хихикнула про себя Аня. Может, он правда, Иван‑дурак из сказки? Нет, ну не Иван‑царевич же? Ане стало весело. Странный вечер перетек в такое же утро. Одни неясности и загадки.

– Аня. – Просто ответила девушка, сдерживая со всех сил улыбку. Парень покосился, но ничего на этот счет не сказал.

– Так где, говоришь, Порфирий Георгиевич? – Спросил он.

Аня пожала плечами.

– Не знаю я. Проснулась от вашего стука в двери.