Начало новой истории. Том 1

– Мне надо успеть, пока Эктори не опомнилась, а то ведь тоже захочет – всё заберёт и буду я голодный, холодный, одинокий.

– А? Что? – непонимающе спросила Эктори, отреагировав на упоминание того, как её обычно звали.

– Чего сидишь такая вся задуманная? Какую думу думаешь? – поинтересовалась Мира.

– Я? – всё ещё не понимая о чём идёт речь, уточнила Эктори.

Мира кивнула.

Эктори повернувшись к ней, действительно начала рассказывать мысли, кружившиеся в голове:

– Да мне вот непонятно, почему Лирия назвала сына змия Подземелий отродьем? Так ведь говорят о ком‑то нехорошем, а часто используют и как оскорбление. А он хороший, просто замечательный.

Зингера наклонилась к уху Миры, прошептала еле слышно:

– Я же говорю – не нравится она мне, странная она.

Подняв голову, она наткнулась на серьёзный взгляд холодных глаз Эктори, спросила с лёгким презрением, словно не понимая причины такой реакции:

– Чего?

– Почему ты ко мне так относишься? Зачем ты ходишь за мной, прячешься?

Мира с Зингерой уставились на Эктори в изумлении, словно бы она спросила нечто немыслимое. В попытки объяснить для себя такую реакцию, ария мысленно повторила вопрос, выискивая в нём что‑нибудь необычное.

– Как?! Как ты услышала? – недоверчиво спросила Зингера.

Мира кивнула:

– И правда, как? Даже я не всё расслышала.

– То есть? Это было неразборчиво – да, но не тихо, – попыталась объяснить Эктори, всё ещё не придавая значения бытовавшим среди арий предположениям, что их слух и зрение несколько превосходили среднее значение.

Зингера гневно скрипнула зубами:

– Ты спрашиваешь, почему мне не нравишься, хорошо, я отвечу! Древние тайны всех мирозданий мне не под силу, и мне это очень не нравится! Мне не нравится то, чего я не могу постичь. Я хочу знать, знать всё. Но я не вижу, не вижу тебя. С другими всё просто – одного взгляда достаточно, чтобы понять если не всё, то многое. А ты… Отвечай! Расскажи мне всё! – недоверие в глазах Зингеры сменялось необъяснимым ликованием. – Кто ты? Откуда? Как тебе слышно то, что не слышно нормальным? Почему ты всё время болтаешь о том, что неизвестно другим? Как твоё настоящее имя?

Эктори хотела было возразить, что того, как её называют достаточно, но Зингера, увидев это, заявила:

– Не пытайся изворачиваться, вы не умеете лгать – проверено. А что имя не настоящее – это видно, слишком длинное, слишком сложное. И представляясь ты ещё ни разу не сказала, что Эктори – имя.

Зингера затихла, откинулась на спинку стула, выжидающе посмотрела на Эктори, потребовала:

– Говори, всё говори.

Тут неожиданно вмешалась Мира:

– А ещё скажи‑ка, почему ты так похожа на портрет первого принца Империи, что мой дед писал?

Эктори и Зингера ошарашено распахнули глаза, Мира растерянно ответила:

– Мы задаём интересующие нас вопросы, а мне вот этот уже урок и аж два перерыва покоя не даёт!

Эктори неопределённо пожала плечами, хмыкнула:

– Думаешь, я видела портрет? Думаешь, я помню, почему? А так – на всё отвечу, что сама знаю. Я из Амперии, хотя сама в этом не полностью уверенна, но есть основания полагать, что это и правда так. У меня просто хороший слух, у всех Амперцев, хотя нет, так говорить неправильно, путаница получается. У всех арий, так наш народ называется, хороший слух. Это, кстати, то немногое, что у нас с упырями общего осталось, – про имя она говорить не стала, понадеялась, что забудут, и так уже много было сказано.

– Откуда такие познания? – недоверчиво спросила Зингера.

– А вот не помню я, совсем ничего не помню.

Мира подскочила с места, нагнулась к Эктори, взволнованно спросила:

– Как так?! Совсем?

Эктори пожала плечами. Зингера предположила с надеждой:

– Может, ты тогда случа‑айно знаешь, почему я тебя не вижу? – заметив непонимание Эктори, пояснила: – Нет, так‑то я тебя вижу, я говорила про энергию, она есть внутри каждого, она собственно и обеспечивает существование и наше, и всех миров – вообще абсолютно всего.

– А‑а, это, – Эктори хихикнула и обратилась, словно к кому‑то ещё: – Я же говорила, не надо никаких заслонов, это слишком подозрительно. А ты сказала «палевно, палевно». И что в итоге?

Своими непонятно кому адресованными словами Эктори вогнала в ступор и Зингеру, и Миру.

Маленькая зелёная змейка скользнула из рукава на стол:

– Да ты и так уже спалила всё, что можно было. Ты буквально ходишь и орёшь на каждом углу: «Здравствуйте, я знаю кучу всего, о чём рядовой Амперец даже помыслить не может». С твоей скрытностью тебе осталось только на лбу написать: «Я ничего не помню, но я…» – Сайма осеклась, обернулась на до смерти перепуганную Миру, ничего не понимающую Зингеру. – Ладно, не важно.

– Вы закончили? – испуганно пропищала Мира. – Потому что я сейчас начну визжать, – она вдохнула побольше воздуха.

Зингера быстро зажав её рот рукой, шепнула:

– Не надо.

– Да, не бойся, она кусает только меня и тех, кто ей не нравится, – попыталась успокоить Эктори, но поняла, что это как‑то не очень обнадеживающе звучит.

– Ты не будешь кричать? – спросила Зингера.

Мира что‑то промычала в ответ.

– Я могу убрать руку? Если да, то кивни.

Мира слегка наклонила голову. Зингера, отпустив её, наклонилась к змейке.

– А кто это у нас такой зелёненький? Ути, путечка…

– Я Сайма, очень приятно.

– А что это за вид? – обратилась Зингера уже к Эктори. – А правда, что чем ярче цвета змеи, те более опасный у неё яд?

– Я не помню, к какому виду она относится, но знаю, что её имя образовано от «Сарийома».

Зингера, явно обрадованная новым знакомством, обратилась к подруге:

– Мирочка, найди, пожалуйста.

– Отстань, у меня шок, – огрызнулась Мира, отодвигаясь от змеи подальше.

– Так вот, отвлекись, полазай по статейкам.

Мира развернула планшет, уточнила название, Эктори медленно продиктовала его по слогам.