Начало новой истории. Том 1

Опасливо покосившись на явно холодную воду и весьма порядочную высоту, вспомнив, что двигаться в форменной юбке не очень удобно, Эктори, поджав губы, попыталась спрыгнуть, но каблуки, предательски заскользив по мокрому и узкому парапету, не позволили ей устоять. Всё это произошло настолько быстро, что Эктори не успела ни попытаться за что‑нибудь ухватиться, ни даже взвизгнуть.

Хафэр, печально поглядел на расходившиеся по воде круги, достал меч из ножен, попросил:

– Поможешь достать?

Тот по своему обыкновению ничего не ответил, и Хафэр, предупредив: «Потянешь ко дну – выброшу», нырнул следом за Эктори в холодную и уж точно чистую только с виду воду.

***

Огромная рыбина копошилась у свернувшейся в клубок Эктори. Хафэр подплыл ближе, жестами попытался отогнать зверюгу. Та раскрыла жёлтую беззубую пасть, попыталась цапнуть. Хафэр про себя выругал мерзкую тварь, выставил меч. Клинок вновь стал короче и шире, линии на лезвии засветились синеватым. Хафэр отдал мысленный приказ: «Буйствуй». Сильная волна ударила рыбу в плоскую морду. Зверюга недовольно повертелась, поплыла прочь.

Убрав меч, Хафэр дождался, пока рыба отплывёт достаточно далеко, схватил Эктори за шиворот, потащил к поверхности. Выбравшись из воды, он сел на бортик, вытащил Эктори, усадил её рядом, потряс за плечи.

Как только к Эктори вернулось осознание происходящего, Хафэр тут же принялся читать ей нотации о невнимательности.

Еле сдерживаясь от того, чтобы не столкнуть обратно в воду мальчишку, который даже на каблуках был ниже её на полголовы, Эктори пошла прочь. Она ступала аккуратно, опасаясь вновь свалиться.

Хафэр поспешно догнал её, предложил:

– Позволь мне идти впереди. Я дорогу знаю, да и поведу тебя, а то с такой скоростью и до завтра не дойдёшь. Испачкаться всё равно больше уже нельзя. Давай руку, пошли. – И, помолчав, добавил вполголоса: – Вылавливать тебя ещё…

Эктори хотела было воскликнуть: «Какую дорогу, мы по прямой идём!», но с заходом дневной звезды начинало холодать, а в насквозь промокшей одежде это было особенно ощутимо. Потому, устав от споров и страстно желая, чтобы этот невыносимо долгий день наконец уже кончился, Эктори вжалась в стену, пропуская вперёд Хафэра, послушно пошла следом за ним, держась за протянутую руку в белой перчатке.

– А на рыбу зачем напал? – поинтересовалась она, наивно надеясь, что Хафэр наконец заговорит с ней нормально.

Но он ответил всё так же снисходительно:

– Она тебя сожрать хотела.

– Да?! – по‑детски удивилась Эктори, подыгрывая собеседнику в его представлении, где она была наивной дурочкой, а не великим знателем устройства миров… – А мне она показалась хорошей.

– Она хорошая, но голодная. Вон… – Хафэр указал на воду. – Надеется, что перепадёт.

Эктори посмотрела туда, куда указал Хафэр. Из воды торчал кончик плавника, под водой были видны большие круглые глаза. Поняв, что её заметили, рыбина тут же уплыла, вызвав у Эктори печальный вздох.

Заметив реакцию спутницы, Хафэр, слегка улыбнувшись, предложил:

– Хочешь, к ней брошу?

Эктори вновь послала его ко всем богам. Ещё несколько шагов они прошли в молчании. Хафэр остановился.

– Здесь. – Он постучал по подоконнику.

Вскоре окно распахнулось, выглянула худенькая женщина.

– Опять оригинальничаете, ребята? – Её губы растянулись в приветливой улыбке.

– Приходится, – хмуро ответил Хафэр.

– Залезайте, детки, у меня чай есть, совсем свежий.

Хафэр влез в окно, спустился на пол, протянул Эктори руку. Спустившись с подоконника, она с интересом пробежалась взглядом по стеллажам, заставленным книгами в старинных обложках, диванчику у стены, тумбе, столику, двум креслам, таким же, что стояли в читальном зале, вспомнив, что именно в таком же кресле она провела прошлую ночь.

Женщина зажгла настольную лампу, закрыла окно, задёрнула тяжёлые шторы. Взяв Эктори под руку, она подвела её к дивану и произнесла столь доброжелательным тоном, что Эктори, как ни пыталась, не смогла отнестись к ней с подозрением:

– Раздевайся, девочка моя.

Эктори раскрыла рот в попытке запротестовать, отказаться, послать с такими указаниями куда подальше, но, сама не понимая, почему, смолчала.

– Снимай одежду. Я развешу, просушу, пуговицы пришью, по швам заштопаю.

– А… а мне в чём сидеть? – наконец вымолвила Эктори. Она понимала, что в мокрой одежде куда хуже, чем без неё, но хотелось бы закутаться во что‑нибудь сухое и, желательно, тёплое.

Тётушка, истолковав её замешательство как стыдливость, произнесла:

– Голышом посидишь, не отвалится. Раньше все по лесам да полям скакали голые, а эти, зоздатели миров ихние, не факт, что были, да и те не сразу же одежду придумали.

– Но… но это тогда, а тогда – это не сейчас. Климат потеплее был… – Эктори говорила тихо, почти неразборчиво.

– Ой‑й, какие мы! Я ей помощь предлагаю, а она недовольна! – всплеснув руками, проворчала тётушка.

– Простите, я не хотела… Извините, я не специально… – поспешила сказать Эктори, опасаясь, что действительно может остаться без ремонта одежды.

– Не извиняйся ни перед кем, но и не наглей мне тут. – Тон женщины резко изменился, став серьёзным.

Эктори опешила от столь контрастировавшей со всем сказанным до этого фразы. Она отчаянно пытаясь понять, то ли у неё под конец тяжёлого дня разум отказывался работать, то ли миры постепенно сходили с ума, а она просто не поспевала в общем темпе.

Женщина выдвинула ящик тумбы, вытащила светлую сорочку, бросила Эктори: «Можешь зайти за шкаф, там переодеться, не увидят». Затем, повернувшись к Хафэру, уже рассевшемуся в кресле с кружкой горячего чая, заговорила:

– А что касается тебя… А ну‑ка слез быстро! Ишь, чего удумал! Мебель мне пачкает! – И погрозила ему пальцем.

– Новое куплю, – равнодушно ответил Хафэр, даже не шелохнувшись.

– Переоденься! У меня от старого друга халатик остался, я тебе его дам.

– Не буду надевать ваш сшодоходовый шмот.

– Вот, обижаешь! Мы с ним всего‑то ходов пять, ну, может, чуть больше, не виделись.

– Нет, – продолжил протестовать Хафэр.

– Тогда – кыш‑ш!

Хафэр поставил чашку на стол, поднялся с кресла, обиженно буркнул:

– Не вернусь к вам.

– Не зарекайся, а то захочешь вернуться, а не сможешь.

– Сам знаю! – бросил он напоследок и ушёл.