Напротив друг друга

– А я вас узнал, – не известно чему обрадовался брюнет. – Вы – та самая красавица, что на своем жучке хотела встать на мое место на паркинге, – ухмыльнулся он.

– Это место я увидела первая, а вы его нагло заняли, – отвернулась я и назло ему сняла с полки бутылку красного французского вина, хоть до этого и склонялась к итальянским. К слову, у ценителя вин, каким хотел казаться этот самец, в каждой руке было по бутылке виски.

– Кто не успел, тот опоздал… – протянул он. – И вино ты выбрала так себе.

– Кажется, на «ты» мы не переходили. Всего хорошего! – отчеканила я и покатила тележку подальше от этого самовлюбленного представителя золотой молодежи.

Вот всегда старалась держаться от таких подальше. А сейчас поняла, что всё я правильно делала. И мне уже заранее было жалко его девушку – ей точно не позавидуешь.

Выстаивая очередь на кассе, я чуть с ума не сошла. Зато потом мне повезло – дождь уже пролил, щедро напитав майский вечерний воздух озоном. И я даже получила удовольствие от прогулки до машины и потом, когда откатывала пустую тележку.

Когда уже отъезжала от супермаркета, боковым зрением заметила ту самую троицу. Даже не удивилась, что вышли они из магазина, громко гогоча. Что с них взять, кроме, наверное, денег…

 

Глава 2

 

– Сколько вы встречаетесь? Пару месяцев?

– Уже почти три месяца, – важно отозвалась Диана, а я едва сдержала смех.

Уже… Всего три месяца, я бы сказала. И по моему скромному мнению, за такой короткий срок узнать хорошо человека невозможно. Тем более, встречаясь не каждый день даже, а не проживая под одной крышей.

– Диан, а какой он? – с интересом посмотрела я на сестру.

Конечно, уже сегодня у нас с мамушкой появится возможность составить собственное мнение о парне Дианы, но хотелось услышать из ее уст, что она думает о нем.

– Никита? – задумчиво посмотрела на меня сестра. – Он… очень красивый! – восторженно выдохнула.

– Это, конечно, важно, – рассмеялась я – все же, не выдержала. – Но ты же знаешь пословицу – с лица воды не пить?

– Да‑да, как и твое мнение о мужчинах мне известно, – хмыкнула сестра. – Но я предпочитаю красивых, а не чуть краше обезьяны.

– Что еще можешь сказать о нём? – не стала я с ней спорить. В конце концов, сама по себе красота – еще не порок.

С самого утра мы с сестрой устроились в нашей маленькой, но оборудованной всем современным и необходимым, кухне. Сначала мы готовили завтрак, чтобы успеть к возвращению мамушки со смены. Потом вместе завтракали. Мамушка пошла отсыпаться, а мы занялись блюдами к праздничному столу. В меню был мясной пирог, грибной жульен, парочка салатов и запеченный в духовке картофель под майонезом и сыром. Думаю, для приема не самого почетного гостя такое меню было даже слишком шикарным. А считать парня Дианы почетным я пока не могла – такое звание сначала нужно заслужить.

– Он умный, образованный… Знаешь, в свои двадцать восемь лет он уже возглавляет крупный бизнес. И именно в его руках бизнес так расцвел…

Это я тоже знала. Имя Никита Павлов было на слуху. В прессе его не раз называли самым молодым строительным магнатом. Кажется, бизнес этот он унаследовал от отца и занялся им в довольно юном возрасте. Лет в восемнадцать или девятнадцать, когда умер его отец. Но спрашивала я Диану не об этом. Богатство – тоже еще не самое главное.

– А по характеру? – задала я наводящий вопрос.

– Никита добрый и веселый. У него много друзей. Я даже еще не со всеми его друзьями перезнакомилась…

И это несмотря на то, что Диана почти каждый вечер зависает с ним в каком‑нибудь клубе или на какой‑нибудь вечеринке. Сколько же у него друзей? И не слишком ли веселую жизнь он ведет? Как только умудряется еще руководить серьезным бизнесом? Впрочем, я понимала, что придираюсь к нему, даже не будучи с ним знакомой.

– Ладно, разберемся, – пробормотала я, понимая, что с каждой минутой все меньше рада гостю.

В конце концов, можно было бы устроить смотрины на нейтральной территории – в кафе или ресторане. Уж не разорились бы… И чего Дианке приспичило тащить его к нам домой? И тут я поняла, что комплексую. Стыжусь нашей скромной, хоть и трехкомнатной квартиры, полного отсутствия евроремонта. Да и район у нас так себе – не центр и новый дом. Обычная пошарпанная хрущевка со двором ей под стать. Я‑то любила и район, и дом. И мне совершенно не хотелось, чтобы кто‑то от него воротил нос. И мало ли… Вдруг наше скромное положение оттолкнет этого Никиту от Дианы. Хотя, если так случится, то это и к лучшему будет, наверное. А если любит он ее по‑настоящему, то на скромность нашего жилища он даже внимания не обратит.

– И не смей устраивать ему допрос, поняла! – строго предупредила меня сестра. – А то знаю я тебя…

Мы уже с Дианой начали накрывать на стол, когда проснулась мама.

– Девочки, да вы все сами приготовили! – умилилась она.

– Мамушка, так мы у тебя уже совсем взрослые, – обняла ее я.

Мамушка – так я ее называла, потому что очень хотела звать ее мамой. Но она ею не была. Маму мою звали Гулико, и умерла она, когда мне было пять лет. Очень смутно сохранился в памяти образ высокой красивой смуглой женщины. И еще я помнила, что была она строгая.

После смерти мамы за мной приехал отец, которого в том возрасте я совсем не помнила. Они с мамой развелись, когда мне было два года. Он полюбил другую женщину, к ней и ушел. Такое в жизни тоже случается нередко, и отца своего я не осуждала. А потом у них и Дианка родилась. Так что, с сестрой мы были единокровные по отцу. Правда, сам папа умер, когда мне исполнилось семнадцать.

– Ой! Время‑то уже!.. – посмотрела мамушка на часы и переполошилась. – Он же скоро придет, а мы не одеты. Девочки, ну принарядитесь… – побежала она наряжаться сама.

Лично я бы с удовольствием осталась в домашней одежде – и практичнее, и удобнее. Но мы же ждали прынца… Так и пришлось наводить марафет.

– Дианка, он с ума сойдет, когда увидит тебе! – ахнула я, когда в комнату вошла сестра.

Она у нас была не просто красивая, а про таких принято говорить «писаная красавица». Натуральная блондинка с редким платиновым оттенком. Черты лица у Дианы были точеные, а глаза – огромные и цвета ясного неба, обрамленные пушистыми ресницами гораздо темнее волос. Стройная, ниже меня на голову почти, но при этом все формы были на месте, и худой сестренку нельзя было назвать. Она была как куколка, на которую можно только любоваться и руками трогать нельзя. Порой сестренка мне казалась до такой степени хрупкой, что становилось страшно. Но в такие моменты я напоминала себе, что Диана только с виду такая. На самом деле был в ней какой‑то стержень, что позволял не сгибаться перед трудностями. И еще упрямство, благодаря которому она почти всегда добивалась своего.

Перед приходом своего бойфренда Диана навела легкий макияж и надела вечернее платье в пол под цвет глаз. А волосы оставила распущенными.