Игра в наемника. Книга 1

Рей еще крепче сжимает ладонь Дафны. Прижатое кольцо болезненно впивается в палец, но Дафна не пытается убрать руку. Эта боль дает понимать, что все реально.

Дикой не скрывает возмущения. Игнорируя недовольство княгини, он начинает спорить с Судьей, требуя объяснений.

– Таково решение Суда, – разводит руками Майдана, улыбаясь.

– Бесперспективное решение, – говорит Рей, а тени не только расползлись по стенам, но и заклубились в его глазах.

Майдана Лафей притворно вздыхает и непоколебимо добавляет – добивает:

– Дафна Сарреван обвиняется в превышении полномочий, использовании запрещенных колдовских средств. Еще я подозреваю ее в сотрудничестве с кланами, чья философия запрещена в нашем крае.

Княгиня Мора наконец поборола свою растерянность, взвилась на Судью, взывая ее к благоразумию. Где это видано, чтобы так нахально обвиняли ее Миротворца, грозились заключить под стражу и предать суду? Без причин, без должных доказательств. Но женщина в пурпурном платье заверяет, что доказательства есть.

Дафна смотрит только на Рея. Она слышит голос Дикоя, как он пытается ее успокоить, подбодрить. Через неделю она должна выйти замуж за возлюбленного, где церемонию будет вести ее лучший друг. Дикой очень этого хотел, днем и ночью говорил о том, как все пройдет. Он обещал, что приложит все силы, чтобы Джахара никогда не забыла этого события.

Все шансы на незабываемость были. Где еще демон будет сочетаться в священном союзе с ведьмой, да еще с благословением ангела из Небесных Чертогов?

Но Майдана Лафей не замолкает, она упорно рушит возведенную в голове идиллию.

– Дабы избежать осложнений, обращаюсь к Его Высочеству Рею Коттерштейну, – говорит она вычурно‑формальным тоном. – Несмотря на положение, занимаемое при джахарианском княжеском дворе, вы остаетесь наследным принцем Преддверия Бездны, так что ваше вмешательство в наш процесс может повлечь некоторые проблемы. Мне бы от всего сердца не хотелось, чтобы в такое некрасивое дело были вовлечены представители не особо дружественного мира. Вы понимаете, о чем я говорю, Ваше Высочество?

– Я здесь Миротворец, – ответил Рей. – Мое вмешательство не является вмешательством демонов в дела магов.

– Ваш брат, Владыка Преддверия, того же мнения?

– Не забывай с кем говоришь, ведьма, – процедил Рей.

Но ответ срывается с его губ слишком запоздало. И эти секунды между голосом Майданы и голосом Рея становятся решающим. Вся жизнь Дафны разрушилась в эти мгновения.

Последний отрывок разговора доносится сквозь пелену. Дафна так и не узнала, действительно ли прозвучали те слова или же это ей послышалось.

– Демон не имеет права вмешаться, но вот человек? Подумай, Высочество, быть может, стоит принять предложение? – Майдана переступает порог кабинета, изменив после себя всю реальность.

– О чем она говорила? – бездумно пробормотала Дафна, глядя мимо Рея, сквозь Дикоя и стены кабинета.

– Ни о чем, – Рей придвинулся к ней, прижался лбом к ее лбу. – Я разберусь. Тебе не о чем волноваться.

Она поверила. Это стало ее ошибкой.

 

Глава 1

 

Утро началось не сказать бы что хорошо. Во‑первых, от дурного сна долго пришлось отмахиваться, во‑вторых, при детальном рассмотрении реальность оказалась не лучше сна.

Тереза Анцафел несколько минут сидела на кровати, массируя затылок и предаваясь полному бездумью. После очередного кошмара, являющего собой преследующие воспоминания, приходилось убеждать себя, что прошлое в прошлом, а сны всего лишь проекция события, некогда оставившего след и в душе, и на теле. Стоило только убедить себя не зацикливаться на предательстве своего мозга – а как иначе назвать повторяющиеся кошмары? – и спустить ноги с кровати, как реальность обухом ударила по голове.

За окном раннее утро, поздняя весна и своевременный гомон людей. Если вслушаться, то можно различить птичий свист, капель по карнизу и лозунги о свержении действующей княгини. И так уже целый месяц.

Что же это за мир такой, в котором жила Тереза, и кто она сама такая?

Мир этот удивителен и прозаичен, сочетает в себе всевозможные контрасты и объединяет самое разрозненное бытие. В нем хорошо живется личностям одаренным – ведьмам, шаманам, некромантам, эльфам, оборотням и всем тем остальным, что в ежегодную перепись населения не входят из личных или религиозных предубеждений. На одной улице может жить потомственный колдун‑вуду и обычный человек, зарабатывающий на хлеб кожевенным делом.

Строй этого мира также прост. Девять княжеств, во главе которых непосредственно князья, объединились в один конгломерат – Северный край. Над ними нет верховного правителя вот уже последние пятьдесят лет и вопросы мировой значимости князья решали советом. Помимо Севера имелись и другие края: Южный, Юго‑Восточный и Западный, но не о них в это раз пойдет речь.

Джахара – другое ее название в простонародье страна феникса – по праву считалась самым древним из северных княжеств, более того, носило титул княжества‑основателя, ведь именно эти земли стали истоком объединения в Северную империю. В период давний и не всегда славный именно в Джахаре восседал император, пока его титул не упразднили, а самого последнего императора не похоронили вместе с империалистскими традициями. На сегодняшний день Джахара такое же княжество, как и остальные на Севере, разве что размерами побольше, да стоит на землях куда более перспективных, но, как говорится, так уж исторически сложилось.

Если пройтись по мощенным, наполированным множеством ног тихим улицам спальных районов джахарианской Столицы, то можно внезапно погрузиться в деревенский колорит, не выезжая, при этом, за пределы развивающегося города. Жили на таких улицах люди рабочие, во многих поколениях трудяги. Разные представители ремесел тут проживали: пекари, цирюльники, повивальные бабки, гадалки, знахарки, медиумы и прочие, прочие. Все они здоровались друг с другом, подкармливали соседских собак, шпыняли особо разгулявшуюся молодежь – младших детей соседа напротив, той вон женщины, что работает в аптеке и внучатных племянников той пожилой четы, что каждое утро пьет липовый чай на крыльце своего дома. В общем, спальные районы на то и спальные – жилье недорогое, природа рядом, люди и нелюди в соседях приличные.