Игра в наемника. Книга 1

– Тереза? – голос Валерии вывел из мыслительной битвы. Внутренние баталии затянулись, увлекая в глубины собственных переживаний. – Твоя цена? – повторила княгиня, склоняя голову набок.

Тереза не страдала мстительностью, но все же некоторые человеческие пороки ей были не чужды. Валерия всем своим видом показывала, что готова на любую цену. Гончая не смогла справиться с искушением.

– Отставка второго Миротворца, – заявила она. – Моя цена – ее увольнение.

Княгиня вытаращила глаза, не сразу справившись с удивлением.

– Эльвира хороший солдат, преданный и верный. Большая потеря, если она покинет ряды Миротворцев, – пробормотала она, нервно заерзав на стуле.

Тереза скрестила на груди руки, всем своим видом показывая, что только такая цена ее и устроит.

– Хорошо, – вымученно кивнула Валерия. – Но только после того, как мятеж будет подавлен. Им и так предстоит нелегкая работа, без Эльвиры не обойтись.

– Вы же знаете, что Гончих нельзя обманывать? – предостерегающе протянула Тереза.

Сама бы она ни за что не убила второго Миротворца. Во‑первых, за такое деяние ей самой потом снесут голову и совсем даже не другие Миротворцы или княжеские солдаты. Во‑вторых, у нее просто не поднимется рука сделать это. Лишение звания – милосердная справедливость в ответ на то, что Эльвира Ронаш сделала четырнадцать лет назад.

– Сделка в силе, – Валерия встала, зашелестев юбками. – Даю тебе княжеское слово, что твоя работа будет оплачена согласно твоему требованию. После подавления мятежа я лишу Эльвиру Ронаш звания Миротворца. Они выступают завтра днем. В полдень официальные проводины на площади порталов. Они прибудут в Пограничный город, оттуда сразу в Лес Теней.

Тереза удовлетворенно кивнула, испытывая странное смятение. Княгиня слишком быстро согласилась.

 

Глава 2

 

Трактиров в Столице пруд пруди, все они работают денно и нощно, подстраиваясь под разнородную фауну обитателей города. В редком месте бывало, что после полуночи количество гостей сокращалось, особенно если заведение располагалось в безопасной середине между княжеским замком с обилием около него стражи и спальными окраинами, где порой можно было наткнуться на недружелюбных работяг, желавших ночью спать в тишине.

В одном из заведений, вопреки привычному, обреталось совсем немного посетителей. В окружении пустых столов и под косыми взглядами товарищей неясного рода сидел мужчина. На вид усталый, замученный, с нездоровым хмельным блеском в темных глазах. Волосы его были растрепаны, а одежда сидела на нем небрежно и вообще выглядела так, словно он снял ее с первого попавшегося бродяги на улице. И если весь его вид от куртки до сапог казался неряшливым, то шейный платок повязан был с особой тщательностью, плотно закрывая горло. Мужчина сидел один, глядя перед собой в одну точку, то и дело прикладываясь к бокалу с коньяком, или тем, что таковым здесь так называлось. Мужчина был пьян, изможден и в скверном расположении духа.

Еще сквернее настроение стало, когда косящиеся из дальнего угла – при этом не рискующие подойти и сказать что‑либо в лицо – вдруг смолки и расплылись в слащавых улыбках. Приободрился и владелец таверны, за стойкой натиравший кружки.

– Госпожа Гош, рад видеть! – поприветствовал владелец, обтирая руки о фартук и быстрыми движениями поправляя волосы.

Госпожа Гош вошла в полутемный зал таверны и улыбнулась на приветствие.

– Госпожа Гош! – троица из дальнего угла приветственно подняла свои мутные стаканы, привлекая внимание гостьи. – Вы наш весенний ручей!

Кивнув и им, девушка подошла к владельцу таверны и перекинулась с ним парой слов. Все еще старательно прихорашивающийся мужчина нехотя кивнул в сторону одинокого посетителя. Несмотря на шепот, голос его был вполне различим.

– Я ведь и не против, мне‑то что. Да только при виде него гости в моем трактире не задерживаются. Кто сам выходит, кого выносят потом. Не более часа назад очередная перепалка была, да похоже еще одна назревает, – кивнул в сторону хмельной троицы. – Вы бы это, подсобили бы как, говорят, есть травы для людей, что лечат их от пристрастий всяких. Такой мужик пропадает, жалко даже, да и на вас лица из‑за этого нет, госпожа Гош.

Рей вскинул брови, болтая в стакане янтарным пойлом и ненароком подслушивая болтовню трактирщика. И он оказался подлецом. Никакой мужской солидарности.

Двери нескольких трактиров уже навсегда закрылись для первого Миротворца. Вообще‑то он по натуре не сторонник поспешного насилия, все же предпочитал пытаться разрешить конфликты словом и угрозами, не торопясь засучивать рукава. Но стоило перебрать с алкоголем, – это, увы, происходило часто – как кулаки летели вперед мысли. Так что да, некоторые трактиры попросили Рея больше к ним не приходить и по возможности возместить материальный ущерб заведению.

Все же некоторые трактирщики не рисковали напрямую ссориться с первым Миротворцем, а потому придумали план похитрее, после чего Рей и разуверился в мужской солидарности. Много раз бывало, что едва он успевал как следует набраться, а на плечи уже ложились руки Майи, что настойчиво уводила его подальше от неприятностей. Такие вечера Рей считал неполноценными и испытывал разочарование оттого, что не смог поставить точку своим кулаком на чьем‑нибудь лице.

К этой троице он присматривался последний час. Опытным глазом уже определил кто у них за главного, и что он из себя представляет. Юркий и долговязый, с туповатым ножичком на поясе. Скалится, но пугается громких звуков. Два его подпевалы телами потучнее, но менее проворны. К тому же, все трое в изрядном подпитии. Впрочем, как и сам Рей. Но это могло быть веселое завершение вечера. Если бы не Майя.

Рей с досадой швырнул стакан с недопитым пойлом на пол. Тот разлетелся со звоном, напитывая и без того удушливый воздух спиртом. Трактирщик и Майя выпучили на него глаза. Троица в углу напружинилась, вскочив со своих мест. Рей испытал небывалое удовольствие от получившегося эффекта. Но увы, Майя уже подоспела и успокаивающе положила руки ему на плечи. Поднявшееся было настроение снова испортилось.

– Пойдем домой, милый, – произнесла она.

Рей вдруг засомневался. Взглянул еще раз на стол в дальнем углу и попытался понять, все‑таки трое или шестеро засели там, последний час отпуская ехидные смешки в его адрес и откровенно нарываясь на мордобой. Попробовал посчитать, но число выходило каждый раз разным, от двух до восьми.

Навалилась усталость, а пресловутые смешки почти забылись. Какая разница, что они там несли, если все равно так не подошли и не сказали ничего в лицо?

Майя помогла ему подняться. Подставила плечо и спину, на которую Рея повалился. Из него можно было слепить две таких Майи, но это не мешало ей с легкостью удерживать его на ногах.

– Приходите к нам, госпожа Гош, угощу вас лучшей медовухой! – крикнул вдогонку трактирщик.