Не бесите Павлика
Ночью было прохладно. Иногда, выплывая из тревожной дремы, я натягивала на себя повыше колючее, дурно пахнущее одеяло и, чтобы не думать о проблемах, быстренько снова засыпала. Сначала снилась какая‑то серая тревожная муть, а потом приснился сон. Будто кто‑то большой, сильный (а главное – теплый) пришел и согрел меня. Хороший сон, приятный и такой реалистичный – мне действительно стало тепло, уютно, и до утра я больше не просыпалась.
Разбудила меня одна наглая коза, которая встала под моим окном и громко, изо всей козлиной мочи орала. А мне, между прочим, снился принц на белом коне, спасающий меня от дракона! Дракон почему‑то был с густой рыжей бородой, а принц размахивал не мечом, а бензопилой, но это мелочи, все равно приятно, когда тебя спасают.
Я изо всех сил попыталась ухватиться за чудесный сон и провалилась в него обратно.
– Я спасу тебя, моя прекрасная Джулия, – томным голосом пообещал принц, мужественно заслоняя меня от кровожадного дракона, – мы уедем к морю, в мой сказочный замок.
– Да! – завопила я, уже представляя, как стою в роскошном платье на балконе с мраморными перилами и умиротворенно смотрю на волны, мерцающие в лучах заката.
– Мы будем любить друг друга вечно.
– Да! – к моим балконным грезам добавился восхитительный мужчина, глядящий на меня с обожанием.
– Наши ночи будут полны страсти.
– Да! Да! Да!
Дракон в моем сне не торопился нападать, задумчиво почесывая кустистую бороду и накручивая лохматые усы на кривой коготь, а принц продолжал вещать:
– Я отнесу тебя в спальню на шелковые простыни. Медленно сниму с тебя платье.
Можно и быстро! Я и так уже готова упасть в твои объятия!
– Буду тебя целовать, а потом…
– Что потом? – с придыханием, чувствуя, как кружится голова.
– Потом бе‑е‑е‑е‑е!
– Чего?! – сон закрутился стремительным вихрем.
– Бе! – коротко ответил принц и ускакал в поле, задорно подпрыгивая на ходу.
Я ошалело распахнула глаза, теряя осколки сновидения.
Под окном надрывалась Агриппина, будь она неладна. А еще… В постели со мной кто‑то был. Лежал за спиной, закинув на меня тяжелую лапищу, и размеренно дышал в затылок.
Проклятый дровосек! Все‑таки решил воспользоваться моей слабостью и беззащитностью! И я хороша! Вчера уши развесила, наелась до одури, расслабилась, подумала, что в нем есть что‑то нормальное, человеческое. Дура!
«Все‑таки маньяк!» – пронеслось в мозгу, когда он сильнее прижался ко мне, и едва сдержалась чтобы не вскочить на ноги, словно ошпаренная.
Пока соображала, что делать, как спасать свою жизнь и девичью честь, лесник понял, что я проснулась. Заворочался, зевнул и как‑то совсем не целомудренно засопел мне в ухо. Я ощущала его дыхание на волосах, шее, плече. От страха начало трясти, а по коже бегали гигантские мурашки, которые не имели ничего общего с возбуждением. И тут я почувствовала, как он касается губами моего плеча. Потом еще раз и еще.
Меня словно парализовало от ужаса, хотела закричать, да голос пропал. Мной явно собрались воспользоваться как женщиной, а у меня даже не было сил бороться! Липкой паутиной обволакивала апатия, подавляю волю.
Так, надо взять себя в руки, собраться духом и оказать отпор. Пинаться, лягаться, по возможности нанести непоправимый урон где‑нибудь в области паха, чтобы у него глаза на лоб от боли повыскакивали! И в глаз, кстати, тоже можно тыкнуть! Дважды! Чтобы черт этот лохматый ослеп! Воспользоваться этим и сбежать! В лес! К машине! И плевать на медведя! Если попадется – ему тоже напинаю так что мало не покажется. Все! Я разозлилась! На счет три начинаю битву не на жизнь, а на смерть.
Раз…
Два…
– Зря ты дверь на ночь не закрыла, – раздался насмешливый голос от дверей.
Задержав дыхание, медленно перевела взгляд на Павла, стоящего на пороге. Он вытирал полотенцем сырые взлохмаченные волосы, а в густой бороде притаилась улыбка.
– Ты там? – задала единственный вопрос, на который хватило сил.
– Где же мне еще быть?
Скосила взгляд за спину, откуда снова раздавалось размеренное сопение.
– Погоди, ты думала, что это я к тебе ночью пристроился? – бородатый глянул так, что я краской залилась.
– Ну… – подходящих слов не нашлось.
Он правильно истолковал мое нечленораздельное мычание, страдальчески поднял глаза к потолку, покачал головой и вышел обратно в кухню‑прихожую, приговаривая себе под нос:
– Дурна девка‑то, ой дурна‑а‑а…
Давно я себя такой идиоткой не чувствовала.
Пыхтящее за моей спиной чудовище широко, громко зевнуло, потянулось и, вытянув все свои четыре длинные лапищи, бесцеремонно столкнуло меня на пол. Я только крякнула, плашмя приземлившись на грубые доски.
Конец ознакомительного фрагмента
