Не бесите Павлика

– У меня есть фонарь, и не один, свечи, а без внешнего мира я прекрасно обхожусь.

– Так же нельзя.

– Почему? – пристально посмотрел на меня.

– Это же каменный век какой‑то! Еду ты как готовишь?

– В печи.

– А холодильник?

– У меня подпол. В нем все прекрасно хранится.

– Продукты ты где берешь? – не сдавалась в попытках найти хоть какой‑то просвет во всей этой ситуации.

– Охочусь, – коротко бросил он, – на бизонов, на оленей. Мед в лесу добываю. Коза вон есть, молоко дает.

– На бизонов? – переспросила растерянно. – Здесь водятся бизоны?

– Естественно! На днях только стадо большое прошло, – кивнул уверенно и громко отпил чай, не сводя с меня пристального взгляда.

– Ты издеваешься, да?

– Юль, хватит метаться. Садись пей чай. Заодно поговорим спокойно. Меня, кстати, Павел зовут.

По привычке чуть не ляпнула «приятно познакомиться», но осеклась. Ничего приятного в нашем знакомстве не было. Совершенно. Одна нервотрепка и недопонимание.

Обошла козу, увлеченно общипывающую метлу, и с опаской подступила к столу, поглядывая то на мужика, то на псину, с интересом наблюдавшую за моим приближением.

– Не бойся. Он не кусается. Только обслюнявить может, – утешил меня бородач.

Я нервно сглотнула и села напротив него, тушуясь под пристальным внимательным взглядом. В коленку тотчас ткнулся мокрый собачий нос.

– Ты точно не маньяк? – уточнила с надеждой, хотя и понимала всю нелепость вопроса. Ни один маньяк не сознается в том, что он маньяк!

– Только если очень сильно разозлить, – усмехнулся он и, заметив, как я побелела и вцепилась в край стола, готовая вскочить и ринуться прочь, недовольно проворчал: – Пей уже свой чай!

Я послушно взяла кружку, сделала глоток, но от волнения подавилась. Некрасиво закашлялась, чай пошел фонтаном через нос, градом потекли слезы.

– М‑да. Умеешь ты мужика очаровать, – ухмыльнулся дровосек и протянул мне старенькое, застиранное до дыр полотенце.

Я покраснела до кончиков волос, выхватила у него из лап тряпку и начала торопливо вытираться, а он продолжал меня рассматривать как нечто бестолковое и крайне забавное. В этот момент мне очень захотелось подойти и треснуть ему по голове. Два раза. И плевать, что после этого он меня точно прибьет.

Чай был на редкость невкусным. Словно взяли веник, которым в хлеву подметают, залили его кипятком и, даже не дав нормально настояться, плеснули в кружку. Гадость невообразимая. Но я пила, потому что боялась рассердить дровосека. Даже пыталась не морщиться и не давиться, хотя очень хотелось.

Он тоже пил это пойло, и ему, в отличие от меня, оно нравилось. Наверное. Может, он хорошо притворялся, а может, ничего вкуснее этой мочи в жизни не пробовал. А вообще я не сильна во вкусовых предпочтениях лесников.

– Что ты забыла в этой глуши, Юля? – обратился ко мне бородач, голосом выделяя мое имя.

– Меня пригласили на день рождения, – невнятно пробормотала, но тут же поправилась и уже четко отрапортовала: – Поехала, но бензин забыла проверить, а он взял и закончился.

Кстати, о бензине. У него наверняка найдется немного, чтобы залить мне в бак! Хватит, чтобы доползти до ближайшей заправки. Я воспряла духом от этой мысли, но не успела даже рта открыть, бородач меня опередил:

– Бензина нет.

– У тебя же бензопила!

– Я в курсе. Как раз поэтому бензина и нет. Закончился. Вчера.

– Как закончился?

– Вот так. Много пилил. Очень много.

– Ну, может, хоть немного есть? Пара литров. Я верну! Привезу целую канистру! Две! Пять! Сколько захочешь!

– Вообще ничего не осталось, – все так же спокойно ответил он, разрушая мои надежды.

Чуть не ляпнула: а если найду?

Снова между нами повисла тишина, только часы тихо крякали, да коза хрумкала веточками, выдранными из метлы.

– И что же мне делать? – обреченно поинтересовалась я.

– Можешь пока остаться здесь, у меня.

Остаться здесь? У него? Он точно психопат! Зря я расслабилась!

Видать, физиономия у меня вытянулась так сильно, что мужик нахмурился, потом поднял глаза к потолку и потряс головой:

– Я даже знать не хочу, о чем ты там подумала.

О том, что попала в рабство! И ладно, если в бытовое!

Кружку отставила, и сама на край лавки отодвинулась, готовая в любой момент начать от него отбиваться.

– М‑да, Юля, с тобой не соскучишься, – дровосек смачно почесал кустистую бороду.

– Можно я уйду? Ну, пожалуйста! – взмолилась, снова растеряв всю свою мимолетную храбрость.

– Я же сказал – иди. Никто тебя не держит.

Кивнула, встала, сделала пару шагов к двери и остановилась.

Черт. Там же медведь. Вдруг он притаился и только и ждет удобного момента, чтобы выскочить и разорвать беспечную жертву?

Медведь пока что пугал меня больше, чем странный мужик, поэтому, проклиная себя за нерешительность, вернулась обратно.

Павел никак не отреагировал на мой несостоявшийся побег – продолжал пить чай, закидывая в рот кубики сахара.

– Все? Паника закончилась? – поинтересовался как бы невзначай, когда я снова села напротив него. – Готова слушать?

– Готова.

А хрен ли еще делать?

– В общем, так, Ю‑юля. У тебя есть несколько вариантов. Первый – берешь посох, котомку и идешь в сторону города. Сколько это займет времени – понятия не имею. Будешь двигаться вдоль дороги, может, куда‑нибудь да придешь. А может, и нет… Говорят, медведи жуть какие приставучие, – бородатый хмыкнул и налил себе еще гадкого пойла. – Второй вариант. Ты можешь вернуться в машину и сидеть там днями напролет, ожидая, что по счастливой случайности кто‑то проедет мимо. Тут тоже неизвестно, повезет или нет. Я, если честно, не припомню оживленного движения на этом участке пути.

Один вариант краше другого.