Не её секрет

– Почему мы не можем ехать отдельно на твоей машине? – Рита недовольно сжала губы и скрестила руки на груди, закинув свой небольшой чемодан в общую стопку сумок огромного багажника «ленд ровера».

– Потому что я полноценный водитель всего полгода, – пояснил Кирилл, заботливо поправляя своё обмундирование для сноуборда, уже лежащее в машине. – Cам очкую тащиться семьсот километров по трассе зимой.

– Ты можешь озвучивать подобные детали не по факту, а как‑то заранее, – её недовольство уже начинало перерастать в откровенное раздражение.

Согласившись на поездку в Сочи, Рита, во‑первых, думала, что они полетят на самолёте. Но из‑за того, что половина семьи катается и на лыжах, и на сноуборде и собиралась тащить с собой всё снаряжение, то комфортный двухчасовой полёт сразу менялся на десятичасовое сидение в машине.

Во‑вторых, эти десять часов теперь придётся провести в относительно тесном салоне авто с родителями Кирилла.

А в‑третьих, Риту всегда укачивало в длительных поездках.

– Если не хочешь ехать с моими родителями, то мы можем отправиться вместе с Ромой на его тачке, – отстранённо озвучил Кирилл, не переставая сотый раз перепроверять, хорошо ли закреплена его доска.

– Не‑е‑т! – Ее ответ прозвучал так громко и резко, что Кирилл повернулся, удивленно захлопав ресницами. – У вашего отца опыт вождения однозначно больше, чем твой и твоего брата, вместе взятые, – пробубнила она, постаравшись нелепо оправдаться.

Застегнув молнию на коротком сером пуховичке, Рита косо глянула на припаркованный рядом с «ленд ровером» серебристый «фольксваген», а её внутренний голос едко зашептал: «Уж не из‑за его водителя ты соглашаешься продолжать весь этот цирк?».

«Нет», – резко одернула сама себя.

Запихнув руки в карманы, спрятав недовольно искривленные губы в высокий ворот пуховика, Рита уселась на заднее сидение отцовской машины, заметив, как из дома вышел Роман.

Одетый в одну черную футболку и джинсы, не вздрогнув от морозного воздуха и без какого‑либо напряжения, в одной руке он нес увесистый чемодан, в другой – сумку со снаряжением. Через незакрытую пассажирскую дверь был прекрасный обзор на то, как жилистые руки, играя сухой мускулатурой, легко закинули вещи в багажник «фольксвагена».

Высокий, поджарый, короткие смоляные пряди мягко уложены набок, а теперь ещё лёгкая тёмная щетина, покрывающая чёткие контуры лица, делала его черты более хищными – совсем не типаж Риты. Но её взгляд завороженно млел, наблюдая за Романом.

Вчера вечером девушке повезло. Весь день она и Кирилл пробыли в городе. Сбор вещей, небольшой поход по магазинам за праздничным платьем для встречи новогодней ночи, которое, естественно, оплатил её «парень».

Кирилл терпеливо, стиснув зубы, несколько часов подряд слушал язвительные ремарки Маргариты по поводу того, что он какой‑то неправильный гей, раз не может отличить цвет фуксии от цвета пиона.

Но запала язвить и подстегивать девушке хватило ровно до того момента, как они опять оказались на пороге доме Войтовых. Одна мысль, что в любой момент можно пересечься с Романом, вызывала холодное онемение где‑то под рёбрами. Даже общество родителей Кирилла так не держало в напряжении.

«Тебе просто неловко перед ним за сцену в ванной», – уговаривала себя Рита.

Но «влюбленные» вернулись поздно вечером, пропустив семейный ужин. Можно было спокойно выдохнуть, оставляя при себе надежду, что и в новогодние каникулы ей удастся не встречаться с ним чаще, чем на завтрак. Рита знала, чем грозит это тянущее чувство где‑то под ложечкой…

Поэтому уж лучше ехать в машине с родителями, слушая болтовню Ирмы, чем в тишине, но под контролем чёрных глаз. А первые несколько часов в дороге мать Кирилла не замолкала вообще.

– Риточка, а родители знают, где и с кем ты будешь встречать праздники? – интересовалась она, поглядывая через плечо назад со своего пассажирского сидения.

– Конечно, – девушка незаметно скрестила два пальца в кармане куртки, изображая уверенность. – Они только рады, что выдалось вот такое путешествие.

– А про Кирилла мама с папой тоже знают? – не унималась Ирма.

Рита нервно кашлянула. Своей матери ей пришлось соврать, сообщив, что встречает Новый год с подружками. А отцу… Она даже не помнила, когда слышала его голос в последний раз.

– Мама в курсе, а отец знает, как в сообщении с днем рождения поздравить, – произнесла она, переплетая в своём ответе и ложь, и правду.

– О, – Ирма расстроено свела брови к переносице, – разведены, да?

Девушка сдержанно кивнула в ответ, а Иван Иванович на мгновение отвлёкся от дороги, недовольно взглянув на жену.

– Ир, четыре утра. Какие разговоры? Отстань от девочки, она уже через раз моргает, – он покосился на Риту, приподняв уголки губ, – а ты все бубнишь. Будет ещё время поболтать.

– Будет. Особенно с тобой, – Ирма смерила мужа взглядом полного неодобрения. – Как понюхаешь, так не оттянешь…

– Не начинай…

– А то вы решили одногруппниками через тридцать лет собраться под Новый год в Сочи, чтобы чая попить? Знаю я тебя…

Рита, наблюдая за перепалкой Войтовых‑старших, пожалела, что оставила свои наушники в чемодане. Кирилл преспокойно отключился ещё час назад, развалившись на сидении с музыкой в ушах. До Сочи оставалось ехать как минимум ещё часов шесть, поэтому она прилегла на Кирилла, который даже не шелохнулся, и попыталась поспать хотя бы оставшуюся половину пути. Но непрекращающееся перешёптывание на передних сидениях и порой не слишком плавные маневры водителя на дороге, и девушка уже поменяла свой румянец на бледно‑зелёный цвет лица.

С трудом дотерпев до первой остановки на заправке посреди трассы, она выползла из машины, вдыхая холодный воздух со шлейфом бензина. Пока пассажиры «ленд ровера» направились к минимаркету, девушка подперев спиной пожарный щит за углом магазинчика, старательно пыталась избавиться от тисков тошноты, делая поочерёдно глубокие вдохи и выдохи.

– Укачивает? – раздался уже знакомый бас рядом.

Не поворачиваясь на голос, Рита смогла лишь молча закивать.

– Видимо, мой братец не особо думал головой, готовя тебе в подарок такую поездку, – иронично хмыкнул Рома. – А ещё серпантин впереди.

Девушка мучительно прикрыла глаза с тихим стоном. Серпантин, мать его. Это конец.

– Дай мне руку, – Роман вдруг сделал шаг к ней, став почти вплотную.

Инстинктивно Рита попыталась отпрянуть, но металлический щит перекрыл все пути отступления.

Не спрашивая разрешения, он уверенно обхватил её руку и, приподняв манжет пуховика, повернул запястье внутренней стороной вверх.

– Чувствуешь, что мутит, жми сюда, – его длинные пальцы слегка надавили на точку в нескольких сантиметрах выше ладони.