(Не) твоя жена

– Это тебе в честь нашего знакомства, – произносит Эмин и двигает на стеклянном столике большую черную бархатную коробку. Что бы там ни было, я не хочу это принимать. Я не выйду за него замуж и не очаруюсь дорогими подарками.

– Алина. Окрой подарок и поблагодари мужа! – уже сквозь зубы цедит отец. Он точно меня убьет, когда его дорогой «гость» нас покинет.

Беру коробку, открываю. Там ювелирный комплект.

Серьги, колье, браслет. Похоже на белое золото с бордовыми камнями. Красиво, но по мне слишком вычурно, Показушно, что ли. Такие украшения покупают не для того, чтобы носить, это, скорее всего, вложение.

– Настоящие рубины или искусственные? – интересуется мой отец.

– Обижаете, Аслан. Конечно, настоящие, высшего качества.

– Это очень дорого, – констатирует мой отец, больше обращаясь ко мне, намекая на то, что Эмин потратил огромные деньги, а я неблагодарная.

– Красота вашей дочери дороже, – отвечает Эмин.

– Алина, что застыла? Поблагодари будущего мужа за дорогой подарок, – подталкивает меня отец.

– А они, правда, такие дорогие? – вместо благодарности спрашиваю я. Эмин снисходительно улыбается.

– Очень, – отвечает мой отец.

– Класс, тогда спасибо, – заявляю я, тут же вытаскиваю украшения, начиная примерять и строя из себя алчную сороку. Отец меняется в лице, по‑моему, даже бледнеет, а мужчина с интересом меня рассматривает, как смотрят на ненормальных. На самом деле мне сейчас стыдно за такое поведение. Но я веду себя соответствующе. Меня покупают, я торгуюсь. Я испорченный товар, не бери меня. Тебе не понравится.

– Алина, помоги мне, пожалуйста, на кухне.

Оборачиваюсь и вижу, что мама стоит в дверях гостиной и смотрит на меня в недоумении. Встаю с места и иду к маме, чувствуя, как полыхают щеки от стыда.

Проходим на кухню, где хлопочет мамина помощница по хозяйству, натирая бокалы до блеска. Мама смотрит на меня укоризненно, с осуждением и стыдом, а мне хочется провалиться сквозь землю и начать извиняться. Но это во мне говорит хорошая, примерная дочь Амина, а сиротка Алинка ведет себя соответственно, так же лицемерно, как они.

– Во что ты вырядилась? Что с собой сотворила? Зачем? – в шоке шепчет мне мама.

– А зачем вы подкладываете меня под этого мужика? – шиплю я. – Что вы со мной творите? Зачем? – копирую ее интонацию. Никогда так не делала, я сама в шоке от своей наглости. Но меня кидает из стороны в сторону и охватывает такой злостью и ненавистью, что хочется кричать и крушить все вокруг, чтобы меня наконец‑то услышали.

– Вот ты какая, оказывается? Гены никуда не денешь, как ни воспитывай. Ты выйдешь за него замуж! Муж тебя перевоспитает! – шипит она мне в ответ. А вот это настоящая пощечина. И лучше бы она меня на самом деле ударила. Родители никогда не упоминали, что я неродная и недостойная их. К горлу подкатывает истерика. Но я сжимаю кулаки, впиваясь в ладони ногтями.

Не выйду я замуж!

Он меня не возьмет.

А потом я сбегу с Димой и освобожу родителей от себя, неблагодарной, с плохими генами, чтобы больше не позорить.

 

Глава 5

 

 

Алина

 

За обедом с Эмином общаются только родители. Мама постоянно предлагает моему «жениху» пробовать ее блюда, все время спрашивает, вкусно ли ему, заглядывая в рот. Отец расспрашивает его о бизнесе и планах на будущее. Все так рады, что, кажется, треснут от счастья. Я не участвую и даже не особо вникаю в суть бесед. Ковыряю вилкой в салате, рассматривая скатерть. Они и без меня прекрасно себя чувствуют. Идиллия. Столько лести и лицемерия от родителей я еще не слышала.

– Алина хотела бы продолжить обучение, – слышу свое имя из уст отца и поднимаю глаза.

– Учеба – это важно, – соглашается мужчина.

– Думаю, нужно перевестись на заочное, – добавляет мама. – Чтобы у Алины хватало времени на мужа и домашние дела.

– Я не хочу на заочное, так падает качество учебы. Общение с преподавателем гораздо эффективнее, – высказываюсь я.

– Как муж решит, так и будет! – одергивает меня отец.

– Мы это обсудим, – уклончиво отвечает Эмин, заглядывая мне в глаза. Отвечает не отцу, а лично мне. Без посредников, как делает это папа, решая за меня. Это, конечно, подкупает, но мне все равно. Ничего он решать не будет.

– Хорошо, когда муж заботится о жене, – снова встревает мама, расплываясь в улыбке перед Эмином. – Надеюсь, вы не обидите нашу дочь, она у нас очень ранимая девочка.

– Я заметил, – ухмыляется мужчина. И нет, его улыбки не искренние и не веселые, а, скорее, снисходительные и высокомерные.

– Она у нас не такая, какой хочет показаться, – начинает оправдываться мама. Словно я немного испорченный товар, и меня срочно нужно отмыть. – Учится хорошо, школу закончила с отличием. Много грамот и похвальных листов. Занималась танцами, а как она у нас поёт, – теперь товар расхваливают, а я морщусь.

– Я не пою.

– Не перечь! – снова одёргивает меня отец, посылая гневный взгляд.

– Это Алиночка стесняется, на самом же деле преподаватель музыки пророчил ей большое будущее. Но мы посчитали, что гастрольное будущее – не для женщины. Сейчас столько разврата в этой сфере.

– Думаю, что Алина когда‑нибудь порадует меня своим голосом.

– Конечно, – кивает мама. Хочу возразить, но мне не дают вставить и слова. – Она хорошо готовит, знает два языка.

– Достойная жена, – кивает мужчина, но без особого энтузиазма, словно мама его утомила. Поднимаю на Эмина глаза, рассматривая. Появляется надежда, что я ему безразлична и он откажется от брака.

– Тогда обсудим свадьбу? – предлагает отец. – Думаю, пару месяцев хватит на подготовку?

Теперь я внимательно слушаю. Думаю, мне хватит два месяца, чтобы покинуть эту семью, этот город и не своего «жениха».

– Аслан, я очень занятой человек. Сам понимаешь, через пару месяцев начнется большой передел. – Я не понимаю, о чем они говорят, но, похоже, отец в курсе. – Алина достойная девушка – думаю, нам хватит пары недель. Финансы – не проблема.