Не забудь меня похоронить

– Рысёнок не такая, – возмутился я, – она меня не кинет!

– Не такая – в смысле? – Кир ответил не сразу, он уже надвинул наушники, рокочущие барабанной сбивкой. – А, ты про отца… Не, Слав, я чокнутый, но не настолько. – Просто аккуратней. Плохое предчувствие. Ладно, неважно. Давай учись, Адвокат.

И ушёл.

Всё бы ничего, но предчувствия моего брата обычно сбывались. Мне стало не по себе.

В школе Димка поймал меня на перемене.

– Говорят, на свидание идёте?

– Кто говорит? Я просто до дома Алису проводил. Ну нафиг. Не хочу ругаться из‑за девчонки.

– Да я тоже, – ответил он после небольшой паузы, – просто жесть как обидно!

– Слушай… – я помолчал, не знал, как спросить, – прочитал в новостях… Это правда? Про твоего отца?

Димка прищурился.

– Жалеешь? Забей. Он нас бросил и фамилию сменил. Скотина. Даже к деду на похороны не приехал, бизнес, видишь ли. И алименты платил по минималке, юристам больше заплатил, чем мне. Мама говорит, так ему и надо. А я…

Он хотел сказать что‑то ещё. Но промолчал и чем‑то напомнил брата. Я хлопнул его по плечу:

– Держись, бро. Это тяжко.

– А, ты… Спасибо.

Мы помолчали с минуту.

– Расскажешь потом, как сходили, – бросил он уже у дверей кабинета.

Я кивнул. Хотя хрен я что расскажу лишнего про Алису. Это только моё.

***

Вместо того, чтобы слушать училку, думал про свидание. Хотелось произвести впечатление, но при этом не выглядеть банальным идиотом из мемасиков.

– Слава! Ты меня слушаешь? Всеволод! Ефимов!

Ну вот же лажа. Ненавижу полное имя.

– Простите, Алла Валерьевна. Я задумался. Нагло звучит, но не могли бы вы повторить вопрос?

Учительница вздохнула. Однако если честно сказать «я задумался» и ответить, то можно огрести куда меньше, чем если пытаться врать.

– Косинус пи на два минус альфа?

– Синус альфа, – на автомате ответил я. Да, я тоже иногда учу. Изредка.

– Ладно, садись. Хотя нет, ты опять замечтаешься. Иди к доске, будешь решать уравнение.

Я вышел к доске и взял синий маркер. В голове алгебры было ни на грамм. Ни на градус, если уж быть в теме. Пришлось сосредоточиться. Валерьевна отпустила меня за минуту до звонка, заставив чувствовать себя совершенно измотанным. Будто мешки грузил. Кто говорил, что умственный труд – это легко? Лучше уж пара физры, чем один раз отвечать на алгебре.

До конца учебного дня оставалось два урока. Алиса иногда поворачивалась, и мило улыбалась. Но не подходила – на первых переменах её куда‑то звали учителя, а сейчас она трещала с девчонками и лишь помахала мне рукой.

Я загуглил на смартфоне квартирники и концерты. Единственное на сегодня событие в таймпэде выглядело как прикол кармы, так что пришлось пролистнуть приложение ещё раз в надежде увидеть что‑то другое, а уж потом позвонить брату.

– Привет, Рельса!

– Чего тебе? – Брат дышал тяжело и отвечал резко. Судя по тому, как он сразу ответил, и как громко сопел в трубку – опять с наушниками, как и всегда.

– А чего не сказал, что играешь сегодня, а?

– Куда ты меня тащишь? – Это он явно не мне. – Я играю… Да, играю, Слав. Ты прийти хотел?

– Да.

Вот после его резких, рубленых ответов идти расхотелось. Но уже решил, чего уж.

– В пять начало, – на заднем плане что‑то бабахнуло и брат отключился.

Осталось досидеть пару уроков. Две невероятно, невыносимо длинных сорокаминутных пытки не помню какого предмета. Да и кого оно волнует? (Ладно, это физика была, я ещё и конспект умудрился записать, хотя ни слова из лекции не запомнил – планировал свидание).

Пока я собирался после звонка, Алиса уже ждала меня. Мы вышли из школы и взяли себе по рожку мороженого. Я пломбир, она микс миндального с фисташковым, с солёной карамелью и ещё какой‑то посыпкой. Я и не знал, что в нашем ларьке так могут. Было прохладно, осень всё‑таки, но на мороженом мы сошлись.

– Ну, куда пойдём? – она мило улыбнулась.

– В церковь.

Она закашлялась, а потом с ноткой страха в голосе спросила:

– Зачем?

– Венчаться. – Она чуть не подавилась ещё раз.

– Прости. Вообще‑то я пошутил, можно и не жениться.

Глаза у неё были как у кошки – огромные и удивлённые.

– А… Ты с братом хочешь познакомить?

– Ну, и это тоже. У них концерт в воскресной школе. Подумал, что ламповый вечерок с гитарными песнями тебе понравится.

Она опять улыбнулась. Сначала чуть, потом ярче. Потом ткнула меня локтем в бок.

– Ну ты и… юмор у тебя дурацкий!

– Нормальный юмор! Эй, мороженое уронишь!

Она поправила рожок, откусила кусочек, не дав ему упасть, и облизнула губы.

– А что он играет, твой брат? Молитвы, что ли?

– Да всякое… Русский рок и инди, в основном.

– Что, прости? Рок в церкви? Ты меня разводишь.

– Не, Кир такой хард слушает, что у меня уши сворачиваются. Взял я как‑то его плеер погонять. Причём всё иностранное, в чём прикол слушать, что не понимаешь – я хз. Но играет он более лайтовые штуки. По смыслу треки подбирает. Наутилус там, Торба‑на‑Круче… И ещё всякие группы, которые я не запоминаю, но которые про душу, про добро, про ходить по воде… в смысле про вечное и светлое.

– Ни разу не была в воскресных школах. Я думала, там нудно и молятся, и вообще… у‑у‑у‑у‑у. – Она растопырила пальцы, оттянула пальцами волосы в разные стороны и выпучила глаза. – Все странные. Не могу представить себе сильно верующих, только не обижайся.