Не забудь меня похоронить
– Чего – нельзя? На девушек смотреть? Постриг ещё не принял, – я кинул в него подушкой. – Да не бойся, не полезу. Откуда она взялась, Алиса эта?
– Откуда‑то из‑под Питера. Приехала с матерью и сестрой вроде.
– И сразу все на неё запали? Почему ты её, кстати, повёл ко мне на вечер?
Славка пожал плечами и, кажется, смутился:
– Она сказала, что не любит кино. Ей нравится Нау. Я хотел сводить её на какой‑нибудь ламповый квартирник, а твоё просто в таймпаде вывалилось. Так что это совпадение. Что думаешь?
– Хорошая девочка, – сдержанно сказал я.
У брата зазвонил телефон.
– Привет, Рысёнок, – он обернулся и, смущаясь, вышел из комнаты в коридор, и дальше, на балкон. Когда он шёл мимо меня, я услышал отголосок из телефонной трубки: «… не забудь, ты обещал».
Смеющийся лёгкий голос отдавался в сознании низким эхом.
…не забудь…
Я коснулся креста сквозь ткань рубашки. Кто мы, Господи, и зачем мы здесь?
И что мы должны сделать…
Спать не хотелось. Я достал свои тетради и книги. Весной у меня экзамен в семинарию, а я даже не начал готовиться. Я бесцельно листал псалтырь в круге света настольной лампы.
Может, всё‑таки пойти и рассказать всё отцу Игорю? Смутный клубок сомнений, предчувствий… Из сумки выпала тяжёлая коробка с подарком авторитета. Жесть, будто камень какой‑то. Не глядя, сунул под кровать. Посмотрю после. То, что днём казалось страшным, странным и диким, сейчас совсем не волновало. Звонить? Не звонить? Ещё бы на ромашке погадал – посмеялся сам с себя и отложил телефон. Нечего беспокоить отца, ничего ведь не случилось. А просто предчувствия – он, конечно, прислушивался ко мне, но не всегда верил. И чем дальше, тем больше я чувствовал сомнение и старался не обсуждать лишний раз свой дар. А ещё я не знаю, где отец Игорь может быть, и кто ещё услышит мои слова.
Потому я поехал в маленькую заброшенную часовню на кладбище, где когда‑то хоронили деда, где потом похоронили отца. Хотя до отцовской могилы я так ни разу и не дошёл.
Помню, как‑то ехал мимо после очередной подработки (тогда ещё листовки пиццерии раздавал на улице) и увидел свет в окне. Вышел на остановке и только потом понял, что это то самое кладбище, где похоронены отец и дед. Долго стоял, не решаясь подойти. Но в старой часовне послышался шум, и я толкнул дверь. Внутри старик в одиночку, при свече поправлял деревянный пол. Я сначала сидел молча, а потом он знаком попросил придержать доску. Мы работали без слов, а дальше я долго смотрел в огонь свечи. Молчать порой тоже нужно.
Я приезжал туда после изгнаний духов. Старик охал, гладил по голове и показывал молиться перед старой иконой Спаса Нерукотворного. Вот и после встречи с голосом из прошлого я приехал. Было тихо и пусто. Только свет. Сквозь высокие окна последние лучи солнца пробегали по позолоте икон.
Старик обернулся, когда я вошёл. Кивнул – он никогда не говорил. Не знаю, был он немым или же соблюдал обет молчания. Он никогда не говорил, но всегда понимал.
– Послушай, можно я тебе расскажу?
Он кивнул. Обычно я молчал, как и он. Но вот захотелось поделиться.
– Я с детства слышу и вижу демонов, и могу их прогнать. Однажды, когда хоронили деда, здесь на кладбище услышал. «Ты только не забудь его похоронить». Женский голос, красивый, но жуткий. А сейчас девчонка брата говорит так же.
Я обернулся. С кладбища доносился чей‑то призрачный голос, и мне казалось, что он – тот самый, голос девушки, спасшей меня в детстве.
Старик подошёл, похлопал меня по плечу, поджал губы.
«Это ветер, внучек», – начертил он карандашом на обрывке бумаги. Впервые он мне что‑то ответил.
«Что ты знаешь о ведьмах?»
– Ничего. – Я удивлённо посмотрел на него. Он покачал головой.
«А ты похоронил своего отца?» – написал старик.
И я впервые сказал эту правду вслух:
– Нет, я не приехал. Не стал. Перед этим разбил телефон. Я чувствовал, но… Мы поссорились сильно и… Ай!
Старик ударил меня костяшками по лбу. Постучал ещё. Потом просто взял и вытолкал меня за дверь.
«Больше сюда не приходи, пока не похоронишь».
И закрыл дверь. Она защёлкнулась с неожиданной силой для простой деревяшки. Я потянул на себя и не смог её отворить.
– Откройся! – но это не помогло. Это не арабская сказка, да и демонов в часовне не было. Старик запечатал её каким‑то неведомым мне образом.
Я пошёл к остановке, а когда обернулся, то не увидел света в окне. А через пару шагов не увидел и часовни.
Можно было списать на сумрак, вечерние тени и обман зрения, но я почему‑то знал: пока не пойму слов старика, не смогу сюда вернуться.
***
Я листал богословские книги.
Что я знаю о ведьмах, кроме того, что их жгли на кострах инквизиции? Может, они, ведьмы, так прикалывались, как написала тётя Ро в Гарри Поттере, а может, и нет, и это были массовые психозы и геноцид, как расшифровывал охоту на ведьм кто‑то из русских писателей. Церковь была более прямолинейна и более непонятна. Не было ясного определения, не было ничего.
Что я знаю о ведьмах? Никогда их не встречал. Думал, есть только демоны, которые порабощают людей. Ведьмы в моём сознании все равно оставались чем‑то из ненаучной фантастики. Но старик имел в виду другое.
И что значит «похоронить»?
Брат зашёл в комнату с совершенно дурацким, но счастливым выражением на лице. Положил телефон экраном вниз на стол и уселся напротив. Смотрел сначала в потолок, потом на меня.
– Кир, одолжи ещё пятихатку?
– На свидание?
Он кивнул.
– Куда собираетесь?
– Алиса позвала на выходные со своей компанией. У неё днюшка.
Я вздохнул. Достал из кошелька купюру – зелёную. Последнюю.
– Держи косарь. Но это на всю неделю, больше не дам. У меня кошелёк не резиновый.
– Спасибо. – Славка замолчал.
– Что‑то ещё?
– Да нет… Я спать.
