Небеса наоборот

Такое возможно лишь на Земле.

Наверное…

 

✦ ✦ ✦

 

Недалёкое будущее или прошлое.

Шуты и маски смешались в одно… Сны пустили финальные титры, город постепенно просыпался…

…Его тело болезненно вздрогнуло и устало закряхтело. Глаза нехотя выглянули в щёлочку век:

– Клянусь, эта проклятая невралгия меня уничтожит. Который час?.. – Рука попыталась нащупать телефон. – Дьявол! Куда запропастился?.. – Ноги сбросились с кровати, обулись в потрёпанные домашние тапочки. Ладонь шлёпнула выключатель. – 4:50. Ох, ещё спать и спать. Чёрт, и зачем я только согласился лететь, старый дурак?.. – Вдруг новая огненная волна обхватила рёбра и стало тяжело дышать. Несколько жадных глотков воздуха. – Господи, как больно. Таблетку мне, таблетку. – Шаркающие шаги на кухню, стакан воды, выдох облегчения. – Вот же я пень благодарный. Надо было не кривить мину, а сразу отказаться от подарка: «Спасибо, друзья, коллеги, но мне это всё на‑фиг не нужно! Какой, нахрен, Египет?! Я летать с детства боюсь!» Да нет же, набросились идиоты со своими идиотскими поздравлениями… Малоумная Бабарыкина, как всегда, плескала слюной и речами (изобразил): «Летите, голубь наш лысый, летите и принесите нам в клювике тысячи новых сюжетов и кульминаций! Бла‑бла!» Тьфу! Моя же интеллигентность меня когда‑нибудь и погубит. Если уже не погубила, – зажёг плиту, поставил чайник на огонь. – Пытаться снова заснуть бессмысленно, я себя знаю.

Пока разогревался чайник, сходил умылся, почистил зубы, выщипал пару волосков из бровей, вытерся полотенцем, внешним видом остался, естественно, недоволен, вернулся в спальню, ещё раз посмотрел на часы:

«5:00… – недовольно шмыгнул носом. – Время неподвластно никому. То бешено несётся, когда его о том не просят, то ползёт раненой улиткой, когда ему следует поторапливаться. Хорошая мысль, надо вставить куда‑нибудь».

Хмурый взгляд оглядел неприбранную комнату и неаккуратно скользнул под шкаф с книгами, заметил…

«Что это?»

Ноги присели, рука вытянула на свет небольшую книжку, на обложке которой красовался улыбающийся конопатый мальчик в шортах и с удочкой.

– Ха, помню. Самое первое моё издание. «Приключения хулигана Копейкина, или Как правильно давать сдачи». Смешная история получилась.

Вверху обложки золотыми буквами гордо было выписано имя автора: «Р. Е. Успехов».

Несколько страниц незаинтересованно перелистнулись:

– Картинки красивые. Бабарыкина дура, конечно, но своё дело знает. Талант у неё большой. И вес. И гонорар. Не знаю, что больше. Где мои сигареты?

Книга задвинулась на полку, тапочки ушаркали на кухню.

– Надо ещё вещи собрать. И зачем я согласился?..

…Роман Евгеньевич Успехов проснулся раньше положенного срока и, как уже стало понятно из вышеописанного, в не самом счастливом расположении духа. Хотя, надо сказать, что такое положение духа стало в последнее время для Романа Евгеньевича вполне обычной нормой. Виной всему неожиданно свалившаяся вместе с нежеланным подарком на пятидесятипятилетний юбилей бессонница и жгучая межрёберная невралгия.

Дело в том, что Роман Евгеньевич всеми фибрами своей больной творческой Души боялся и, что естественно в подобных случаях, ненавидел летать! На все пресс‑конференции или встречи в других городах всегда добирался поездом. Никакие романтические бредни про приближённость в полёте к Господу нашему Богу, про возможность ухватить Ангела за крылышко или ещё чего‑нибудь захватывающее не способны были умиротворить Романа Евгеньевича и сменить его нелюбовь и гнев на милость.

«Я – тварь Земная, и точка, – отвечал обычно Успехов коллегам на вопросы о его отношениях с облаками. – Я о Небесах могу написать и без личного своего присутствия, мне для этого не нужно прятаться в замкнутой железной коробке на бешеной высоте».

Но как так вышло, что Бабарыкина с коллегами‑калеками решили подарить Успехову на юбилей именно билет на самолёт, осталось загадкой!

«Да как они только могли додуматься?! Как она могла?! – ревел Роман Евгеньевич в утренних мыслях. – Света была первая, с кем я поделился страхами! Дура толстая! Это она мне назло! Точно, назло. Хотя, скорее всего, просто забыла. Тетёха… Тётка, безусловно, талантливая, но в голове… – махнул рукой. – Сквозняк и несколько картинок для моей новой книги. А я тоже хорош! „Спасибо… не ожидал“. Чего ты там не ожидал, чучело? Не ожидал, что тебя окружают одни лишь циники и бездари?.. Им же на меня наплевать! Подарить мне, в мой день рождения, билет, мать твою, на самолёт – это всё равно, что на свадьбе прочитать поминальную молитву! Ужас!»

Мысли бурлящим фонтаном выплёскивались в монологи… и это также раздражало.

Характер у писателя был непростой. Но гению, как его называла (конечно же, в глаза) редактор Леночка, можно позволить дурной характер. Лишь бы дело делалось, лишь бы денежка в карман капала.

Роман Евгеньевич к деньгам относился с особенной страстью. Они у него были в достаточном количестве, но жить на широкую ногу Успехов не решался – всё та же однокомнатная квартира на северо‑западе Москвы, всё та же подержанная «Лада Калина» зелёного цвета и недоклеенные обои на кухне. Роман Евгеньевич был откровенно богат и не менее откровенно скуп.

Трудился он (а по ощущениям Романа Евгеньевича, он именно что трудился) писателем детских книг. Словосочетание «детский писатель» Успехов презирал и старался всячески его избегать.

– Чехов – вот кто детский писатель! – гордо заявлял Роман Евгеньевич во время какого‑нибудь банкета после пятой рюмки. – За всю жизнь человек не написал ни одного серьёзного произведения! Какие‑то пьески, рассказики про трусливых чиновников. Да кому это вообще интересно?.

Коллеги возмущались, спорили, а Роману Евгеньевичу только того и надо было. Принижая заслуги другого, он будто бы сам становился на несколько сантиметров выше.

– Писатель детских книг – профессия ответственная! – Новое заявление на новом банкете. – В наших руках Судьбы миллионов растущих на Земле мальчишек и девчонок! От нас, от художников слова, зависит, каким будет будущее нашей страны! Именно мы наполняем юное общество необходимой идеологией!

…Ни больше, ни меньше.

Смысл Жизни у Романа Евгеньевича, как всем казалось, был. Спорил он о литературе жарко, хотя относился к ней, откровенно говоря, с нескрываемой прохладцей. За работу садился с неохотой. Леночке постоянно приходилось подгонять «гения», торопить и иногда даже угрожать разрывом контракта! И тогда Роман Евгеньевич гордо вскидывал лысую голову и пил коньяк пару дней.

Книги Успехова издавались внушительными тиражами. Первое издание «Приключений хулигана Копейкина» принесло автору миллион! Но удовлетворение отчего‑то всё равно не поселялось в сердце уставшего писателя.