Небеса наоборот
– Откуда знаешь?
– Уже лежу!
Кротов хотел бы последовать совету второго пилота. Но как расслабиться и довериться, когда ты висишь над землёй, не подстрахованный ни тросом, ни кабиной пилота?.
Рывок… рывок… Силы заканчивались…
И вот, когда показалось, что метров пятьдесят – это предел Кротова, и желание бороться пропало, и захотелось просто на всё плюнуть и упасть, – неожиданно открылось второе дыхание! Точнее, это дыхание не было вторым, оно было первым и единственным. Олег будто сам стал дыханием, он ощутил невероятную лёгкость, и даже голова закружилась, защекотало в горле, захотелось рассмеяться:
– Лобков! Ты посмотри на меня, я лечу, Лобков!
Куда‑то пропало ощущение высоты и пространства, воздух стал объёмным и плотным. Олегу показалось, будто он не летит вверх, а скользит по горизонтальной поверхности вбок, оттого и упасть с такой поверхности не представляется возможным. Действительно, будто ладонь придерживает тебя…
– Как себя чувствуешь, Фил? – крикнул напарнику Кротов.
– Отлично! А ты как?
– Я лучше всех!
– Скорее поднимайтесь ко мне! Тут такое! – послышался прорывающийся сквозь ветер голос Валеры Гуся.
– Мы уже близко! Секунда! – крикнул в ответ Лобков и немного поднажал.
…Возможно, действительно потребовалась всего одна секунда, возможно, намного больше, но пилоты справились – добрались до намеченной цели.
– А чего старики не полетели? Ревматизмы прихватили?
Половина туловища Валеры уже была погружена в скалу, торчал только бюст.
– Да там… опять… – не успел ответить Филипп.
– Понятно, – предприниматель махнул рукой, мол, «за мной» и скрылся в камнях.
– Видимо, нам туда, – указал Кротов.
Постояли задумчиво.
– Олег, ты «Гарри Поттера» читал?
– Первая жена читала.
– А я не читал.
Из камня вынырнула голова:
– Ну чего застыли? Пошли!
Не стали долго сомневаться, шагнули и, почувствовав лишь лёгкое касание ветра, оказались внутри. Перед глазами длинный туннель, не освещённый, но хорошо просматриваемый.
– За мной! – голос Валеры звучал настойчиво.
То ли побежали, то ли полетели… потом повернули… ещё раз повернули…
– Мы близко!
– Да как ты вообще это место нашёл?! – крикнул куда‑то вперёд скользящий по горизонтальной поверхности Кротов.
– Оно само меня нашло! Я просто бежал!.. – отозвался Валера и вильнул за угол. – Ещё чуть‑чуть!
Пару раз услышали грозное уханье невидимой совы – присели, как мыши.
– Я уже на месте!
Убежали от невидимой совы, поворот, поворот, добежали до Валеры.
Выправили дыхание, огляделись:
– И что?.. Куда ты нас привёл? – спросил Кротов, оглядываясь и не замечая вокруг ничего особенного. – Земля, камни, темно.
Узенькие глазки Валеры блестели благородством, и он произнёс максимально возвышенно:
– Ещё один шаг, и вы, господа, охренеете!
Взял Кротова за руку, тот поспешил схватить за ладонь Лобкова, и троица одновременно шагнула в неизвестное…
✦ ✦ ✦
– Мне кажется, нам надо последовать за ними, – не находила себе места у подножия скалы Любовь Константиновна Больцер. – А если они найдут выход и выберутся отсюда, а мы так и будем здесь стоять?.. Будем стоять Вечность!
Взволнованное лицо Судьи заметно вытянулось, выражение его стало болезненным.
– Успокойся, Любонька, – как всегда, напел Леон Николаевич и попытался даже приобнять женщину, но та взглядом оттолкнула ухажёра. – Сказали же эти двое, что сигнал подадут, когда всё узнают, значит, ждём. Скоро подадут, они не так давно улетели.
– А по мне так Очень Давно!
Сомов пожал плечами:
– Всё относительно и в этом Мире тоже.
«Умник гороховый», – подумала Больцер и вопрошающе посмотрела на Успехова.
– А вы как считаете, Роман Евгеньевич, стоит ли нам подождать или лучше отправиться следом? Вдруг они уже нашли выход? Зачем им нас звать?.. Они заняты исключительно своими неудачными Жизнями, им на нас плевать!
– Мне тоже плевать, – пробурчал себе под нос Успехов. – Я сказал, я туда забираться не собираюсь.
– Ну а если там находится выход из этого ужасного места?.. – Больцер откровенно трясло, былое величие затерялось где‑то за бегущими по всему телу мурашками.
– Не вижу в этом месте ничего ужасного, – хмыкнул писатель. – Тихо, спокойно, и никто кроме тебя, Люба… – бросил короткий взгляд на Сомова, – и никто кроме тебя сейчас нервы мне не раздражает.
– Мне кажется, надо лететь. Их до сих пор нет!
– Летите. – Ботинок пнул камушек. – Мне без разницы.
Больцер подбежала к артисту:
– Леон Николаевич, давайте поднимемся наверх. Вы запомнили, в каком месте они скрылись?
Баритон без тени стеснения подхватил Любовь Константиновну за талию, будто собирался закружить её в вальсе, и ответил:
– С тобой, Любовь моя, я готов отправиться хоть на край света!
Она вырвалась, отряхнулась, грозно посмотрела на мужчину:
– Что вы себе позволяете?.. Совсем рехнулись? Я за это могу и к ответственности привлечь.
– Нет, не можете, – широко улыбнулся Сомов. – Вы уже не та, что раньше.
Она была поражена подобной дерзостью. Слёзы проступили на глазах:
– Зачем вы так?.. С женщиной?..
