Небеса наоборот
– Приготовьтесь, финалочка! Ха‑ха! А мужик ей отвечает: «Спасибо, не надо, я на следующей выхожу». Хе‑хе‑хе! – Громкий искренний смех завибрировал по стёклам. – Прикольно, да?.. Она ему: «Ваши яйца подержать?» А он ей: «Спасибо, не надо, я на следующей выхожу!» Хо‑хо!.. Смешно? Это я вчера у кого‑то на странице вычитал. – Ещё несколько ударов пухлой ладонью по животу.
– Лобков, – грустно, но резко прервал гогот второго пилота капитан Кротов, бессмысленно глядящий в одну точку перед собой.
– Чего, Олег Виталич?
– Сколько тебе лет?..
Круглощёкий Филипп Лобков ответил в своём стиле:
– С утра было двадцать семь! Посмотрим, что изменится к обеду! – и рассмеялся ещё задорнее.
Смех у Лобкова был заразительным и Кротов на мгновение даже почувствовал, что немного заражается… но сумел не поддаться.
– Двадцать семь – нормально. Чего ж ты до сих пор не женат?
Вопрос, показалось, задел второго пилота:
– Спро́сите тоже… Это ж вам не в магазин за хлебом сходить. Не знаю, чего не женат. Не каждая женщина достойна такого дорогого подарка, как я, – засмеялся уже не так уверенно.
– Понятно, – Кротов потерял интерес к собеседнику и продолжил бессмысленно смотреть в одну точку.
Около минуты молчали…
– А чего вы, Олег Виталич, не женаты?.. Вам‑то лет явно побольше, чем мне.
Кротов дёрнул желваками:
– И на мою долю свадеб хватило.
– Ну понятно.
– Я был женат.
– Были?.. – искренне удивился Лобков.
– Дважды.
– Дважды?!
Капитан судна строго посмотрел на второго пилота:
– Чего ты орёшь? Да, был женат дважды.
– Ну вы даёте! А почему не рассказывали?.. – сел поудобнее в кресле. – А отчего разводились?.. С первой женой – понятно, были молодые, сами не знали, чего хотели, а потом огляделись… Это как в том анекдоте…
– Лобков! – вновь резко остановил собеседника капитан.
– Ой, простите, я лишнего, как всегда…
– Знаешь, что мне в тебе нравится, Лобков?
– Что же?
– Твоя неподдельная искренность.
Пауза.
– Олег Виталич… – скромно обратился Филипп к капитану. – А мои анекдоты вам разве не нравятся?..
Пауза такой же продолжительности, что и предыдущая…
Смех!
Кротова прорвало.
Живой!
Настоящий!
Олег наконец‑то позволил себе свободно рассмеяться!
– Нравятся, Лобков! Ха‑ха!.. Я от твоих анекдотов без ума! – сквозь проступившие на глазах слёзы прокричал Кротов.
– У меня их и не на один рейс припасено! Не соскучитесь!
– Ха‑ха!
– Хи‑хи!
Немного отсмеялись, выдохнули. Кротов открыл бутылку воды, сделал несколько жадных глотков, протянул Лобкову. Тот не отказался. Напились, откинулись на спинки кресел.
– Забавный ты малый, Фил. Смешной. Ты, наверное, Жизнь сильно любишь?
Вопрос, казалось, не совсем вытекал из разговора да и вообще был из разряда философских, а с философией у Лобкова всегда были недопонимания. Но молодой человек всё равно ответил:
– А чего её не любить, Олег Виталич?.. Самолёт тёплый, облака мягкие, форма красивая – девчонки засматриваются… иногда. Я с детства мечтал пилотом самолёта стать. Можно сказать, мечта осуществилась.
– Поздравляю тебя, Фил.
– Меня моя Жизнь устраивает! О! – щёлкнул пухлыми пальцами. – Анекдот в тему! Умирают одновременно немец, француз и русский…
– О боже!
…Но как это обычно бывает, разговоры прерываются в самый захватывающий момент. Анекдот так и останется нерассказанным.
Дверь в кабину отворилась, в проёме показалась прелестная головка голубоглазой бортпроводницы.
Лобков среагировал на её появление быстрее капитана:
– Что‑то случилось, Ева? Требуется какая‑нибудь помощь?
Девушка скромно улыбнулась второму пилоту и заговорила в сторону Кротова:
– Олег Витальевич, там этот писатель совсем… распоясался. Требует пересадить его в бизнес‑класс. Деньги предлагает. Ребёнок ему, видите ли, мешает.
– Так пересадите. В чём проблема? – безэмоционально отреагировал капитан.
– Но у нас ведь запрещено. Да и места все заняты, вряд ли кто‑то согласится.
– Тогда скажите об этом писателю, пускай не выпендривается.
– Да я тысячу раз ему об этом уже сказала. И Марина ещё две тысячи раз повторила. Теперь он требует позвать капитана.
– Пьяный, что ли?
– Кажется, с похмелья. Говорит, что болеет.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Зачем он говорит, что болеет?..
Ева махнула рукой:
– А я откуда знаю, зачем он говорит? Пьянство своё таким образом оправдывает.
Кротов поднялся:
