Недостаток счастья
И тут дверь распахнулась, из нее выкатилась дворничиха, а сидевший в глубине комнаты следователь махнул Тасе рукой, чтоб заходила. Ее снова охватила дрожь.
– Присаживайтесь!
В комнате стоял характерный канцелярский запах, разбавленный едва слышным ароматом свежесваренного кофе.
Тася села.
– Фамилия, имя, отчество?
– Елисеева Таисия Михайловна.
– Дата рождения?
– 12 июля девяностого года.
– Где проживаете? Адрес!
Тася и это сказала. Последовал вопрос о месте работы, и Тася назвала адрес архива.
– Итак, это вы нашли сегодня мертвого… – следователь взглянул на свой листок с записями, – Кунгурцева Дмитрия Павловича?
– Да, но он был еще жив, – Тася всхлипнула. – Он перестал дышать на моих глазах.
– Да? – следователь застучал пальцами по столу. – Тогда… он ничего перед смертью не говорил?
– Говорил, вернее, пытался. Пытался утешить меня и о чем‑то просил. Он сказал: «Не беда» и « Я хотел», но я не разобрала его просьбу. У него не хватило сил ее закончить.
– Понятно. А что вы можете рассказать о личности убитого? Когда вы с ним познакомились?
Тася помолчала, собираясь с мыслями.
– Как‑то летом Дмитрий Павлович попросил меня взглянуть на свой телефон. Он одно приложение удалил по ошибке, не помню уже, какое, но хотел его вернуть.
– Почему он вас об этом попросил?
– Просто я мимо шла, когда он с телефоном стоял у своей машины.
– У него есть машина?
– Да.
– Марка? Цвет?
– Цвет молочный. «Шкода».
Следователь что‑то черкнул в блокноте и снова уставился на Тасю.
– Продолжайте.
– Ну, я помогла ему. Он поблагодарил. Так как мы в одном подъезде живем, дальше пошли вместе. Я Кунгурцева и раньше видела и хорошо запомнила. Лет пять назад он в наш дом переехал, видела, как они с женой вещи заносили. И позже его встречала. А он меня совсем не замечал, видно…
– Стоп‑стоп‑стоп. У него жена, значит? А вы сказали, что он один живет.
– Да. Но я так поняла, что он с той женщиной разошелся.
– Фамилию, имя, адрес ее не знаете?
– Ее зовут…
Какое же имя называл ей Дмитрий Павлович?
– Нет, не помню. У меня сегодня голова плохо варит, – призналась Тася.
– Ладно. Вспомните – скажете. Продолжайте рассказ.
–Дмитрий Павлович… он удивился, когда я сказала, что прямо над ним живу. То есть не совсем над ним: он – на первом этаже, а я – на третьем. Но с той же стороны. Понимаете?
– Продолжайте.
Следователь то смотрел на нее, то что‑то записывал. А когда слушал рассказ, постукивал толстыми пальцами по столу. Тасю раздражал этот звук.
– Ну, Дмитрий Павлович меня пригласил зайти и чаем напоил. Так мы познакомились.
– А дальше? О чем вы говорили, например?
–Я книги увидела у него в шкафу и попросила их посмотреть.
– Что за книги?
– Иллюстрированные, про архитектуру городов разных. Я люблю такие смотреть.
– Он вам их дал?
– Да, разрешил даже взять домой. А когда я их вернула, мы снова поговорили. Знаете, я еще в первый раз поняла, что он очень одинокий старик и рад, что к нему кто‑то зашел. Поэтому время от времени стала к нему заходить под предлогом взять какую‑нибудь книгу.
– Значит, встречи – ваша инициатива? И как часто вы виделись?
– Ну… иногда.
– Точнее?
– Может быть, недели через две. Но, бывало, что я долго не приходила.
– А когда заходили к нему в последний раз?
– Неделю назад всего. Как раз после долгого перерыва.
– И?
– Что и?
– Вы пришли. Дальше что?
– Ну, снова пили чай, говорили, я снова книги выбрала и ушла.
– А говорили в этот раз о чем?
Тася задумалась. Машинально обвела глазами кабинет с двумя письменными столами и высокими шкафами вдоль стен. Запах кофе все еще преследовал ее, и она сообразила: это оттого, что дома так и не успела перекусить. «Приду на работу – сразу к автомату», – подумала она, порадовавшись, что там, наконец, установили автомат с кофе, и всегда можно выпить чашечку.
– В эту встречу он говорил о своем одиночестве и что рад меня видеть. Еще о книгах. Я вернула ему книгу о Пскове и сказала, что люблю путешествовать, а он рассказал, что бывал в Чехии и Болгарии и об этих поездках. Больше я не помню, о чем…
– А кто у него еще есть из родни? Это вам известно?
– Да… Ой, надо же его сыну позвонить! Знаете, они в ссоре, но раз такое дело, сын, наверно, приедет.
– Как сына зовут? Знаете?
– Его зовут Виктор, Виктор Кунгурцев. Он в Калуге живет. Его портрет висит в квартире, только он там совсем молодой. Я спросила как‑то, кто это. А Дмитрий Павлович сказал: «Сын, Витя». Наверное, в телефоне или блокноте у него есть телефон сына, хотя в другой раз Дмитрий Павлович признался, что они не почти не общаются.
– Почему?
– Он не объяснил, а мне неудобно было расспрашивать.
– Еще что помните?
