Неестественная смерть
Она явно старается свернуть тему, подумала мисс Климпсон. Атмосфера подозрительности, окружавшая смерть старой дамы, ей хорошо памятна, но она боится ворошить ее.
– Мало есть на свете домов, в которых никто бы никогда не умирал, – сказала мисс Уиттакер. – Не понимаю, почему людей это должно беспокоить. Думаю, надо просто научиться не думать об этом. Нас ведь не трогают прошлые жизни людей, которых мы не знали. Так же как эпидемии и несчастные случаи, происходящие где‑то далеко от нас. Кстати, мисс Климпсон, вам не кажется, что эта китайская история может иметь последствия? Похоже, тут все относятся к ней слишком беззаботно. Если бы подобные бунтарские и большевистские настроения охватили Гайд‑Парк, шуму было бы куда больше.
Мисс Климпсон ответила так, как от нее ожидали. А вечером написала лорду Питеру:
«Мисс Уиттакер пригласила меня на чай. Она заявила, что, как бы она ни любила активную сельскую жизнь с определенными обязанностями, она испытывает глубокую привязанность к дому на Веллингтон‑авеню и не может заставить себя с ним расстаться. Похоже, она очень старается создать именно такое впечатление. Надеюсь, не будет несправедливым с моей стороны сказать, что «Мне кажется, королева наобещала слишком много»[1]. Принц Датский даже мог бы добавить: «Шапка горит только на воре»[2], – уж не знаю, позволительно ли так выразиться о даме. Какое же чудо этот Шекспир! У него всегда, на любой случай можно найти цитату».
Глава 6
Найдена мертвой
Кровь временами засыпает, но никогда не умирает.
Дж. Чапмен. Вдовьи слезы
– Послушай, Уимзи, по‑моему, ты сел в лужу, – заметил мистер Паркер. – Не вижу ни малейшего повода предполагать, будто в смерти этой женщины, Доусон, было что‑то подозрительное. У тебя ведь ничего нет, кроме личного мнения тщеславного врача и кучи глупых сплетен.
– А у тебя формальный склад ума, Чарлз, – ответил ему друг. – Твоя профессиональная страсть к доказательствам постепенно иссушает твой блестящий интеллект и подавляет интуицию. Ты слишком цивилизован, в этом твоя беда. По сравнению с тобой я – дитя природы. «Среди нехоженых дорог, где ключ студеный бил, ее узнать никто не мог и мало кто любил»[3] – это про меня. И я знаю, что в этом деле что‑то не так.
– Откуда?
– Откуда? Да оттуда же, откуда я знаю, что что‑то не так с тем знаменитым лафитом урожая семьдесят шестого года, который этот чертов Петтигрю‑Робинсон на днях имел наглость опробовать на мне. У него был мерзкий привкус.
– К черту привкус. Нет ведь никаких свидетельств насилия или яда. Ни у кого не было мотива расправиться со старушкой. И нет никаких возможностей доказать что бы то ни было в отношении кого бы то ни было.
Лорд Питер выбрал сигару «Боливар» из своего сигарного ящика и с элегантным артистизмом раскурил ее.
– Послушай, давай заключим пари, – сказал он. – Ставлю десять против одного, что Агата Доусон была убита, двадцать против одного, что это сделала Мэри Уиттакер, и пятьдесят против одного, что докажу это еще до конца года. Идет?
Паркер рассмеялся.
– Я человек бедный, ваше величество, – пошутил он, стараясь выиграть время.
– Вот! – победно воскликнул лорд Питер. – Ты сам не уверен. Был бы уверен, старина, сказал бы: «Деньги ваши – будут наши» – и без малейших колебаний заключил пари.
– Я достаточно повидал на своем веку, чтобы знать, что ни о чем нельзя говорить с абсолютной уверенностью, – возразил детектив, – но готов поспорить… на полкроны по каждому пункту, – осторожно добавил он.
– Да даже если бы ты сказал на полпенни, я бы простил тебе долг, принимая во внимание твою мнимую бедность, но семь с половиной шиллингов тебя не обогатят и не разорят. А уж я постараюсь доказать свои утверждения.
– И что ты намерен предпринять? – саркастически поинтересовался Паркер. – Затребуешь ордер на эксгумацию, чтобы поискать яд, невзирая на заключение эксперта? Или похитишь мисс Уиттакер и подвергнешь ее допросу третьей степени на галльский манер?
– Ничего подобного. Я человек современный и буду использовать современные психологические методы. Наподобие персонажей Псалмов, расставлю ловушки, я ловец душ и подтолкну предполагаемую преступницу к тому, чтобы она сама себя выдала.
– Ну, удачи! Ты ведь у нас лучший, так? – усмехнулся Паркер.
– Именно так. Установленный психологический факт: преступники не могут отрешиться от того, что сделали. Они…
– Возвращаются на место преступления?
– Не перебивай, черт бы тебя побрал. Они предпринимают ненужные действия, чтобы скрыть якобы оставленные следы, и таким образом последовательно навлекают на себя Подозрение, Расследование, Доказательство, Осуждение и Плаху. Выдающиеся авторы юридических трудов… нет, только, чур, не заикайся о святом Августине. В любом случае, чтобы не метать бисер своего красноречия перед свиньями, я предлагаю разместить это объявление во всех утренних газетах. Полагаю, хоть что‑то из продукции нашего века блистательной журналистики она читает. Таким образом мы одним камнем убьем двух птичек.
– Вспугнем двух зайцев, хочешь ты сказать, – проворчал Паркер. – Дай сюда.
Берту и Ивлин Гоутубед, бывших прежде в услужении у мисс Агаты Доусон из «Дубравы», Веллингтон‑авеню, Лихэмптон, просят связаться с м‑ром Дж. Мерблсом, поверенным, в Стэпл‑Инн, В ИХ СОБСТВЕННЫХ ИНТЕРЕСАХ.
– Неплохо придумано, правда? – сказал Уимзи. – Рассчитано на то, чтобы вызвать подозрения даже у самых неискушенных умов. Бьюсь об заклад, что Мэри Уиттакер клюнет на это.
– Каким образом?
– Не знаю. Это‑то и интересно. Надеюсь, с милягой стариком Мерблсом ничего неприятного не случится. Очень не хотелось бы его потерять. Он – идеальный семейный адвокат. Хотя человек его профессии должен быть готов к риску.
[1] У. Шекспир «Гамлет», акт III, сцена II. Пер. А. Кронеберга.
[2] Там же.
[3] У. Вордсворт «Люси». Пер. С. Маршака.
