Неестественная смерть

– Такая милая девушка, – бормотала она. – О господи, какой ужас! Кто мог сотворить такое? С тех пор как она в прошлую среду не вернулась домой, я так беспокоилась. Сколько раз я пожалела о том, что не отрезала себе язык, прежде чем показать ей это злосчастное объявление. О, вижу, вы нашли его, сэр. Как же это подло – заманивать молоденьких девушек обещаниями какой‑то выгоды. Старый грешник, называющий себя адвокатом! Когда она не вернулась в тот день и на следующий, я написала негодяю, предупредила его, что все знаю и напущу на него законные власти, пусть не сомневается, не будь я Доркас Гулливер. Меня ему не провести, я не из тех доверчивых девочек, за которыми он охотится, мне на Духов день шестьдесят один исполнится, так что уж я‑то людей знаю – так я ему и написала.

Невозмутимость лорда Питера была несколько поколеблена столь грозной обличительной тирадой в адрес высокочтимого мистера Мерблса из Стэпл‑Инн, чья собственная версия переписки с миссис Гулливер была отредактирована в сторону смягчения.

– Представляю, как был шокирован старик, – пробормотал он Паркеру. – Полагаю, мне влетит от него при следующей встрече.

Тем временем миссис Гулливер продолжала стенать:

– Такие порядочные девушки, обе, мисс Ивлин вышла замуж за того приятного молодого человека из Канады. Господи, какой это будет удар для нее! А еще бедняга Джон Афронсайдз, который на Троицу собирался жениться на мисс Берте, бедной овечке. Очень приличный, солидный мужчина, служит на Южной железной дороге, он еще все шутил: «Медленный, но надежный, как Южная железная дорога, – это я, миссис Гулливер». Ай‑яй‑яй, кто бы мог поверить? И ведь она, боже упаси, совсем не была из этих вертихвосток. Я не задумываясь дала ей ключ от входной двери, потому что она иногда поздно возвращалась с работы, но никогда нигде не оставалась ночевать. Потому я так и забеспокоилась, когда она не вернулась домой. В наши времена многие просто умыли бы руки и были бы рады ничего не знать, чтобы не попасть в передрягу. Только не я. Когда прошло несколько дней, а она все не появлялась, я сказала: «Помяните мое слово, – говорю, – ее похитил, – говорю, – этот самый Мерблс».

– Долго она у вас прожила, миссис Гулливер? – спросил Паркер.

– Чуть больше года, недолго, можно сказать, но будьте уверены: мне и недели хватит, чтобы узнать, порядочная девушка или нет. Имея такой опыт, как у меня, это даже по внешнему виду понять можно.

– Они с сестрой поселились у вас вместе?

– Да. Они пришли ко мне, когда искали работу в Лондоне. И ведь они, скажу я вам, могли попасть в плохие руки – две молоденькие провинциалки, такие свеженькие, хорошенькие.

– Но им необычайно повезло, миссис Гулливер, – сказал лорд Питер, – они нашли в вашем лице человека, которому можно довериться, спросить совета.

– Ну, вообще‑то да, – ответила миссис Гулливер. – Не то чтобы нынешняя молодежь прислушивается к старшим… Наставь ребенка на верный путь, он и в старости не собьется с него, как сказано в Писании. Но мисс Ивлин, то есть теперь миссис Кроппер, взбрело в голову, что надо ехать в Лондон и стать настоящими леди, даром что до того они были прислугой. Хотя какая разница между тем, чтобы работать в какой‑нибудь закусочной на побегушках у всякой шушеры, и тем, чтобы служить в доме у порядочной женщины, я не знаю, разве что работы больше и ешь когда попало. Тем не менее мисс Ивлин – она всегда была у них заводилой – очень хорошо устроилась, скажу я вам, познакомившись с мистером Кроппером, который каждое утро завтракал в «Корнер‑Хаусе» и который положил на нее глаз – с самыми честными намерениями.

– Это большое везение. А вы не знаете, кто подсказал девушкам податься в Лондон?

– Вот, сэр, правильно, что вы спросили, потому что я никогда этого не могла понять. Та леди, у которой они служили в деревне, вбила это в голову мисс Ивлин. Не кажется ли вам, сэр, что при том, как трудно сейчас найти хорошую прислугу, она должна была бы сделать все, чтобы удержать их? Ан нет! Как‑то там случилась небольшая неприятность, кажется, с Бертой, эта несчастная девушка, бедный ягненок – сердце разрывается смотреть, как она здесь лежит, правда же? – так вот, Берта разбила какой‑то старинный чайник, судя по всему, очень ценный, и хозяйка сказала, что не может, мол, допустить, чтобы ее посуду били и дальше. Поэтому, сказала она, «тебе придется уйти», но, сказала она, «я дам тебе очень хорошую рекомендацию, и ты быстро найдешь хорошее место. Думаю, Ивлин захочет уйти вместе с тобой, – сказала она, – поэтому мне придется найти кого‑нибудь другого. Но, – говорит, – почему бы вам не отправиться в Лондон? Там вам будет лучше, и жизнь там более интересная, чем тут». И она столько наговорила им про то, какое чудесное место этот Лондон и какие там открываются возможности, стоит только захотеть, что они прямо с ума сошли, так им захотелось сюда поехать, а она еще и подарила им немного денег и вообще очень хорошо к ним отнеслась.

– Гм‑м, – сказал Уимзи, – должно быть, этот чайник был ей как‑то особенно дорог. А Берта часто била посуду?

– Да в том‑то и дело, сэр, что она никогда прежде ни разу ничего не разбила. Но эта мисс Уиттакер – так ее звать – оказалась из тех упрямиц, которые всегда все делают по‑своему. Берта – во всяком случае, так она думала – попала под горячую руку, хотя мисс Ивлин, которая теперь миссис Кроппер, вот та считала, что все это неспроста. Мисс Ивлин была всегда очень, можно сказать, проницательной, в отличие от мисс Берты. Но, в конце концов, у всех нас есть свои особенности, сэр, ведь правда? По моему мнению, эта дама присмотрела себе кого‑то другого, кого хотела взять на место Берты, а Ивлин, которая теперь миссис Кроппер, ну, вы знаете, считала, что чайник был просто предлогом, чтобы от них избавиться.

– Вполне вероятно, – сказал Уимзи. – Полагаю, инспектор, что с Ивлин Гоутубед…

– Она теперь миссис Кроппер, – всхлипнув в очередной раз, вставила миссис Гулливер.

– …что с миссис Кроппер уже связались?

– О да, милорд. Мы ей сразу же телеграфировали.

– Отлично. Дайте мне знать, как только она ответит.

– Разумеется, мы постоянно на связи с инспектором Паркером, милорд.

– Конечно. Ну, Чарлз, теперь я тебя оставлю. Мне нужно отправить телеграмму. Или ты едешь со мной?

– Нет, спасибо, – ответил Паркер. – Честно признаться, мне не нравится твой стиль вождения. Будучи лицом официальным, я предпочитаю оставаться в рамках закона.

– «Рамки» – это слово как раз для тебя, – сказал Питер. – Ладно, увидимся в городе.

Глава 7

Ветчина и бренди

Скажи мне, что ты ешь, – и я скажу тебе, кто ты.

Ж. А. Брийя‑Саварен[1]

[1] Жан Антельм Брийя‑Саварен (1755–1826) – французский философ, кулинар, юрист, экономист, политический деятель, музыкант, автор знаменитого трактата «Физиология вкуса».