Ненавидеть Адама Коннора

Оливия рассмеялась.

– Я не знаю таких подробностей, но я все уточню. Значит, у тебя кто‑то на примете?

– Ага. Как мило с твоей стороны, что ты решила об этом спросить, моя прекрасная подруга. И до того, как ты разозлишься на меня, ты только посмотри на это, – протараторила я, стремясь поскорее сделать снимок.

– Люси? Что ты делаешь?

– Ничего. Просто доверься своей подруге. Отправила тебе фотку. Посмотри.

– Ладно. Секунду…

Я опустила телефон и продолжила наблюдать за этой парочкой. О, вы тоже желаете узнать, на кого я смотрела?

Я наблюдала за полуголым Адамом Коннором. На нем красовались свободные шорты с опасно низкой посадкой, он демонстрировал свои внушительные мышцы, пока отжимался с хихикающим сыном, сидящим у него на спине. Настоящее частное шоу для одного зрителя.

Знаю, это очень мило с его стороны.

– У меня уже потекли слюнки. Боже, его руки, – простонала я.

– О чем ты вообще? – спросила Оливия. – Я все еще пытаюсь загрузить фотку… вот дерьмо.

– Я специально сфоткала мышцы с приближением. Поблагодаришь как‑нибудь потом.

– Люси… – вздохнула она.

– Чего?

– Ты не должна этого делать.

– Делать это без тебя – ты об этом хотела сказать?

Она помолчала, а потом сказала:

– Да, и это в том числе, ведь лучшие друзья не допустят, чтобы ты одна творила такие глупости.

– Да‑а‑а‑а. Продолжай так думать.

Ребенок спрыгнул со спины и закричал:

– Папа, у тебя получилось!

Сын активно зааплодировал. А его папочка, скажем так, определенно что‑то сделал с моими трусиками. Мускулистый Адам поднялся на ноги и с улыбкой взъерошил волосы сына. Мальчик подпрыгнул, и они хлопнули в ладоши, а потом ребенок что‑то шепнул своему сексуальному отцу и убежал в дом. Адам подхватил с одного из шезлонгов полотенце, чтобы смахнуть пот с груди и кубиков пресса.

– Боже, мне конец, – прошептала я в трубку.

– Что там происходит? Скажи, – потребовала Оливия.

– Я хочу его облизать. Буквально вылизать. Хочу снять с него, как с банана…

– Скажи уже!

– Тихо, не кричи, – попросила я, прежде чем начала описывать происходящее. – Сын убежал в дом, а он сейчас вытирает пресс полотенцем. Он такой потный. Оливия… у него там идеально побрито, прямо идеальная галочка.

– А что еще ты видишь?

– Так. Сейчас. Просто не у всех там так красиво. Оливочка, это плечи… я словно умерла и попала в рай. Возбуждают даже его волосы. Это вообще нормально? Мне не особо нравятся блондины, но я в восторге от этих светлых волос с медовым оттенком. Они почти темные. Блин, я хочу лечь под него, схватиться за его плечи и просто позволить долбить…

– Люси, угомонись, не смей заканчивать фразу, – предупредила Оливия, но было уже слишком поздно.

– Должна, – постанывая, ответила я. – Нужно сказать это вслух, чтобы все сбылось. Долбить меня. Я хочу схватиться за него и позволить ему выдолбить меня.

– Ты… я даже не знаю, что тебе сказать, – рассмеялась она.

– Оливия, и у него выпирает, – прошептала я тихонько, когда Адам повернулся лицом ко мне и начал вытягивать руки, делая разминку с закрытыми глазами. – Блин, да у него даже горло выглядит очень сексуально. И у него прямо здоровенная выпуклость, Оливия.

– У него вставший?

– Нет, черт возьми, но я не знаю, как он может быть такого размера в спокойном состоянии.

Высшие силы, пожалуйста, пусть у него не окажется больших яиц и маленького члена…

Я подумала: не арестуют ли меня, если я просто перепрыгну через забор, подбегу к нему и сдерну с него шорты? Они ведь не сочтут проявление любопытства за преступление, верно? Черт, может, то, что скрывается под шортами, стоит тюремного срока, который я проведу в мечтах об его члене.

Во дворе снова появился сын, и я тряхнула головой, чтобы освежить мысли. Мальчик был одет в такие же шорты, как у отца, но сверху была накинута белая рубашка. Ребенок с улыбкой протянул своему шикарному папаше бутылку с водой, которую тот залпом осушил.

Я бы и сама не отказалась от холодной воды, но кто обо мне подумает? Правильно – никто.

А потом смотрела, как Адам делает приседания, чтобы подкачать идеально упругую задницу.

– Люси? Ты все еще там?

– Да. О‑о‑о, ты только взгляни.

– На что?

– Сейчас он делает приседания, а сын придерживает ему ноги и считает.

– О‑о‑о, это нечто. Сфоткай.

– Сейчас, подожди.

Я сделала очередную фотографию и отправила подруге.

– И у него заметно выпирает, – добавила я, подавшись поближе, чтобы получше рассмотреть. – У него точно длинный.

– Там его ребенок, Люси.

– И? Как ты думаешь, как он смастерил этого ребенка? Может, нам стоит вспомнить о том, откуда вообще берутся дети?

Оливия рассмеялась, и я улыбнулась, представив, как она качает головой и смотрит на меня.

– Черт, Джейсон идет наверх, мне пора.

– Наверх? Где ты?

– Еще в постели. Когда мы вернулись с позднего ужина, мы заметили, что у нас под окном несколько фанатов разбили настоящий лагерь, поэтому Джейсон спустился вниз и раздал им автографы, чтобы им не пришлось сидеть там всю ночь.

– Понятно. Ладно, отпускаю тебя развлекаться с сумасшедшими поклонниками.

– Спасибо, конечно. О, он пришел. Все, отключаю связь. Спускайся с лестницы.

И звонок завершился.

Я еще несколько минут наблюдала за идеальной парой, проводящей время вместе, а затем неохотно спустилась и пошла в дом, чтобы прочитать предложения.