Непорочное зачатие. Рассказы о жажде материнства

Колени ее были очень красивыми, наверняка они нравились и Сергею.

– Я с тобой очень счастлива. Ты – моя жизнь. Я люблю тебя и уважаю и за тобой как за каменной стеной. Мы с тобой не просто семья с сыном – мы одно целое.

– Согласен.

– Но все это несовместимо с сексом.

– Несовместимо?

– Конечно. Я к тебе привыкла, у нас общие проблемы. И какой у нас с может быть секс, кроме гигиенического сношения, если ты засовываешь в меня член, а я думаю, успеешь ли ты до конца месяца сменить счетчики, или воду нам выставят по нормативам?!

– Пожалуй, что никакой.

Я кивнул и вспомнил, как еще давным‑давно сокурсник утверждал, что нельзя ходить в один унитаз с женщиной, с которой спишь в одной постели.

Тогда, воспитанный отголосками онегинских химер, я спорил с тем любителем жизни, теперь скорее бы согласился.

– О водосчетчиках в доме Колмановичей думают Ирина с Сергеем, но не ты с ним и не я с ней. Так?

– Так. Поэтому я расслабляюсь по полной. А не потому, что он моложе тебя, и член у него толще и лучше стоит.

Пожав плечами, я подумал, что все обстоит именно так.

– Тебе, кстати, с Ириной нравится?

– Нравится.

Я ответил скупо, не желая вдаваться в подробности.

– У нее красивое тело?

– Красивое.

Взглянув в сторону лукового супа, я опять вспомнил жену Колмановича.

– Но у тебя талия тоньше.

– Талия у Ирины тоньше моей, просто у меня жопа больше, и так кажется.

– Надо же, такие параметры я даже не оценивал. В следующий раз возьму сантиметр, измерю Иринину талию. Ну и жопу, ясное дело, заодно – как без нее?

– У нее была бы больше моей, просто бедра не разошлись, потому что не рожала.

– А кстати, почему Ирина не рожала? Или двадцать пять лет еще не возраст?

– На самом деле двадцать семь и это уже возраст. Но она не может.

– Почему?

Вопросы чужих детей меня интересовали минимально, но касающееся своп‑партнерши казалось серьезным.

Тем более, что отсутствие детей у Колмановичей все облегчало: требовалось спровадить к бабушке лишь нашего сына, их дом был всегда готов.

– Ирина бесплодна?

Это не казалось реальным.

Я знал, что моя обменная партнерша не пьет средств, панически боясь располнеть, но предохраняется самым простым способом.

Надежным, как сто таблеток, и вредным для обоих.

Лишающим женщину гормонов, а мужчину – сладости последнего момента.

– Я не так выразилась. Они с Сергеем не могут.

– Он служил на атомной подводной лодке? Я о нем почти ничего не знаю.

– Не служил, с этим все нормально. Просто он боится иметь детей.

– А почему боится?

– У Сергея дурная наследственность, он может родить дебила.

– Дебила?!

Перед глазами встал Сергей Колманович – стройный красавец в темно‑фиолетовом костюме из крученой шерсти, в тридцать с чем‑то лет возглавляющий второй по значимости отдел в крупнейшем после Сберегательного банке нашего региона.

– Да. Иринин свекор – дегенерат.

Слова жены выходили за рамки моих знаний.

– Сельский житель. А в любой деревне все между собой кровная родня, в каждой семье по пять детей и половина – умственно неполноценные.

– Послушай…

Я потер затылок.

– Как‑то не вяжется. У Ирины, которая Колманович, деревенский свекор?

– Колманович – Ирина, Сергей был Пастухов, в браке взял ее фамилию, потому что хотел разорвать связь со своими, как любят кричать на каждом углу, «корнями».

– Надо же… Как много можно узнать.

– Своих родителей он забыл в тот день, когда уехал из деревни. За всю жизнь после университета ни разу там не бывал.

– Ну и что, отец Сергея такой страшный? Ты его видела?

– Видела, к ним приходил. Деревенская обезьяна, которая обедает на табуретке и моется раз в неделю.

Сельских жителей жена ненавидела лютой ненавистью, тому имелись причины, связанные с ее работой.

С Сергеем Колмановичем, урожденным Пастуховым, картина не согласовалась.

– Тупая хитрая рожа. Когда на таких смотришь, то думаешь, прав был Сталин, который не давал колхозникам паспортов и не пускал в город всю огородную срань.

– То есть держал крепостное право?

– Для таких скотов и должно быть крепостное право. Но при царе талантливые от барина выбивались в люди. А безмозглых всю жизнь пороли на конюшне, потому что иного не заслуживали.

– Ты крута, но тем не менее…

– Сергей ведь выбился, потому что мог и хотел.

– Так вот видишь – Сергей нормальный человек, и дети у него должны быть нормальные.

– А могут и не быть. Гены передаются через поколение, а у кретинов они сильные.

– Ты так думаешь?

– Уверена. Евгенику не Гитлер изобрел.

– Ну а что Колманович, который Пастухов?

– У Сергея есть старший брат, уже за сорок. Тоже нормальный, живет в городе, женат на нормальной женщине. Так вот у него сын – такая же тупая скотина, как дед. Ему купили диплом, он не работает, потому что не может. Двадцать пять лет, жирный, как хряк, сидит на шее у родителей, днем спит, ночью смотрит японские аниме для таких же дебилов.

– Бывает и такое?