Нет на земле твоего короля. Роман о любви

– Ну как?

Миша нежно прикоснулся губами к ее виску.

– Что как?

– Лучше, чем под дождем торчать?

Она энергично кивнула. Собралась что‑то сказать, но тут появился Кирилл с красивыми китайскими чашками на подносе и заварочным чайничком. Миша вскочил, принимая у него поднос.

– Хорошо, что предварительно позвонил, а то бы я «злую собаку» спустил.

– С чего это ты таким суровым стал? Кто тебе не угодил? Признавайся, Бальтерманц чертов!

– Да, замучили в конец. Повадились тут всякие бабки да тетки ходить, сектантки, черт бы их побрал. Задолбали своими незваными визитами. От работы отвлекают звонками в дверь. Как‑то звонят, открываю, смотрю, две тетки стоят. Спрашиваю, что вам угодно, сударыни. Говорят мне, вы, не хотите ли лучше узнать Библию и протягивают мне какие‑то книжонки. Я аж закипел от гнева, у меня в лаборатории фотка одной знаменитой киноактрисы в растворе купалась, за ней приглад да пригляд нужен, а тут всякие бестии мне мозги запудривают. Ну, думаю, ладно. Будем бить врага его же оружием. Спрашиваю, мило улыбаясь, а вам, уважаемые дамы, самим‑то все понятно и ясно в святом писании. Отвечают, о да. Хорошо, говорю, тогда ответьте мне вот на такой вопрос: «Кто помог Давиду пробраться в Гекхильский лагерь, где он похитил у Саула его алебарду и сосуд с водой? Чьего брата он назначил главнокомандующим своей армии?». Они и обалдели. Я им еще парочку вопросиков на засыпку. Ну и посадил их в большущую лужу, уж что‑что, а Библию‑то я с детства часто полистывал. Помнишь, Миш, ту самую с ятями, в кожаном футляре, что от прадеда моего еще осталась. Вижу, им уже явно не до визита, как бы побыстрее от позора ноги унести. А меня понесло, не остановишь, их не отпускаю, продолжаю ликбез в том же духе, напираю на них…

– И чем же ваша дискуссия окончилась? – полюбопытствовала Лика, пригубив терпкого вина.

– Кончилось, дорогая Лика, тем, что эти старые мымры теперь, при виде меня, шарахаются, как от прокаженного. За километр нашу квартиру обходят. Я бабуле так и сказал, если появятся снова, гони их в три шеи.

– У моих соседей, тоже аналогичная история случилась, – вставил Миша. – Четыре года назад сын у них женился. Предки‑бедолаги из кожи лезли, гробились на садовом участке, торговали на рынке, чтобы молодым квартиру купить, обустроить. Фуф, наконец‑то купили. Двухкомнатную. Тут и внучок у молодых появился, милое создание. А недавно встречаю тетю Полю, она вся в слезах, в шоке. Спрашиваю, что случилось, Полина Семеновна. Оказывается, молодые спутались с сектой, обменяли свою шикарную квартиру на однокомнатную, а деньги – в секту. Представляете, вот такой сюрпризик отмочили! Папашку от такого известия, естественно, Кондратий посетил. До сих пор оправиться не может.

– Этим только слабинку покажи. В момент руку оттяпают. Главное, словно чувствуют, где у кого какое горе. Тут же начинают виться перед дверью.

– Кирилл, да черт с ними, с этими тетками. Лучше расскажи про свои приколы. Про медаль расскажи.

– Да, чего там рассказывать? Нечего особенного. Дела минувших лет.

– Давай, давай, не скромничай.

– Ладно, слушайте. Было это года два назад под Новый год. Сижу дома и вдруг в голову гениальная мысля стукнула, а не разыграть ли мне дружка своего, Володьку Королькова.

– Тот, который фотографией увлекается?

– Ну да, который частенько ко мне заглядывает. С ним мы в добрые старые времена в областной фотоклуб хаживали. Вот сижу и думаю, чтобы такое придумать, чтобы он надолго этот Новый год запомнил. И придумал. Решил ему из Испании письмо послать, будто он завоевал там, на международной выставке, медаль. Порылся в своих архивах, нашел какую‑то фотографию из его коллекции, отрезал кусок от нее и на обороте написал набор испанских слов, какие попались в одном из каталогов. И в тексте указал два слова: «bronse» и «medal». Подписал: «президент Международной фотоассоциации ФИАП Фаустино Мелья». Потом вложил фотку в почтовый конверт и наклеил кубинскую марку, слово «Куба», конечно, оторвал, чтобы не смущало. Нарисовал на резинке шариковой ручкой штемпеля и отпечатал на письме. Перед Новым годом бросил послание Королькову в ящик. День жду, два жду, три жду. По нулям, адресат на письмо не реагирует. Что за черт? Я уж весь испереживался, места себе не нахожу. Празднику не рад. И вдруг поздно вечером на третий день раздается телефонный звонок, звонит Володька и возбужденным голосом заявляет, что у него срочное дело ко мне.

– Приходи, обсудим, отвечаю ему.

– А у тебя словаря испанско‑русского нет?

– Нет, есть англо‑русский, итальянско‑русский, французско‑русский. А вот испанского нет, отвечаю. А зачем тебе?

– Да тут письмо надо перевести. Ну, ничего завтра на работе переводчицу попрошу.

Через десять минут вновь звонок.

– Знаешь, у меня дома переводчик нашелся.

– Кто же.

– Жена перевела. Тут написано про бронзовую медаль.

– Володька, ну ты даешь! Поздравляю! Молодец!

Утром Корольков ко мне в офис примчался весь взмыленный, сияет как медный самовар, улыбка до ушей.

– Представляешь, я медаль на выставке в Испании получил! – вопит как оглашенный с порога.

– Какую еще медаль? – делаю вопросительную мину.

– Бронзовую!

– А, мы разве посылали в Испанию фотки? – невозмутимо спрашиваю его. – Что‑то я не припомню.

– Я тоже не помню! Но, наверное, посылали, раз пришло оттуда письмо! – отвечает Корольков.

– Странно.

– Вот читай! Брон‑зе ме‑дал!

– Небось, всем уже растрепался на работе, что медаль завоевал?

– А то как же? Вот после обеда к переводчице схожу, пусть подробно переведет, что там написано.

А я ему и говорю:

– Вольдемар, у тебя как с чувством юмора?

– А, что?

– Мой тебе совет, не ходи к переводчице.

И тут, ошалевший от славы, Корольков, взглянув на меня, наконец‑то все понял.

– Разыграл, да?

– Угу.

Корольков сник, конечно, но потом взял себя в руки.

– Спасибо, что сказал. А то представляю, как бы переводчики ржали над этой абракадаброй.

– Ты, что же, письмо только на третий день прочел?

– А мы говорит, с женой все праздничные дни дома сидели, никуда не выходили. Вот только вчера вечером спустился почту посмотреть, а там заграничный конверт.

– По шее от Королькова не получил за такую шутку? – спросил Миша.