Невинный трофей бандита

Я лишь пожала плечами.

– Никто не знает.

– Ублюдки, – тихо выругался он.

– Она исчезла в тот же день, когда тебя арестовали, – печально проговорила.

– А ведь я решил вопрос с ее долгом, – потер переносицу. – Указали, сволочи, мое место, – видела, как заиграли его желваки, и, чтобы успокоить, положила ладонь поверх папиной.

– У меня не приняли заявление на пропажу.

– Не удивлен, – в отчаянии провел пальцами по волосам.

– Я не знаю, что мне делать, пап, – смотрела на него, ожидая получить руководство к действию.

Пусть все уже было решено, но мне так хотелось верить, что всесильный Андрей Анисимов найдет выход из любой ситуации.

– Возвращайся на учебу, Ева. Это единственное, что ты можешь сейчас сделать. И лучше тебе находиться вдали от этой грязи. А ее сейчас будет много.

– А как же ты? А Настя? – горло сжимали спазмы, но я держалась, не давая больше пролиться ни единой слезинке.

– У меня хороший адвокат. Он позаботится обо мне. И я попрошу его позаботиться о твоей подруге.

– Но как я уеду? Это разве не бегство?

– Нет, курносик. Это жизнь, которую тебе предстоит прожить, а не хоронить себя вместе с моей свободой.

– Прости, папа, я не хотела. Мне так стыдно, – опустила взгляд к столу, закрыв лицо руками.

Я извинялась за то, что не пошла на встречу в Панкратовым в тот первый раз, и за то, что теперь не просто обратилась за помощью к его злейшему врагу, но и кинулась к нему в объятия.

– Прекрати, Ева. Тебе не должно быть стыдно за то, что ты свободна и твоя жизнь не стоит на месте. Все будет хорошо, – ободряюще сжал мои пальцы.

– Как я хочу, чтобы все стало, как и прежде, – смотрела на наши руки, не решаясь взглянуть в глаза папе.

– Не грусти так, дочь! Выйду на свободу, и все будет еще лучше, чем было.

Вот только папа не знал, что для меня уже ничего нельзя будет вернуть. Вряд ли я выйду прежней из своего рабства. Но вместо горьких слез я нашла в себе силы натянуть улыбку и сказать:

– Я верю! Все будет именно так!

Спустя отведенное нам время с тяжелым сердцем я прощалась с отцом. Но не оттого, что беспокоилась за него. Нет, теперь я знала, очень скоро он вернется домой. И это уже повод для радости. Причина моего волнения оставалась по‑прежнему в машине. Он разговаривал по телефону и, кажется, даже не обратил внимания на мое возвращение. Но стоило машине тронуться, как он скинул вызов.

– Как все прошло? – равнодушно спросил Адам.

– Как договаривались, – прижалась лбом к стеклу, с тоской провожая стены СИЗО.

Когда я теперь встречусь с папой? И смогу ли после всего, на что я согласилась, посмотреть ему в глаза?

– Умница, – прозвучало как оскорбление, но оно не тронуло меня.

После встречи с отцом на душе осталась выжженная пустыня. Я ощущала себя настолько опустошенной, что стало совершенно плевать, какие слова вырываются изо рта монстра, сидящего рядом.

– Куда мы? – спросила единственное, на что хватило сил.

– Скреплять нашу сделку, – услышала усмешку.

Вот и все, Ева. Сегодня ты станешь шлюхой.

 

Глава 21

 

 

Остаток пути мы не разговаривали. Адам решал какие‑то вопросы по телефону, в смысл которых я не вникала, да и не хотела мараться еще больше в его грязи. Для меня достаточным оказалось того, что происходило между нами, и того, о чем я догадывалась. Остальное пусть останется при нем. Узнаю больше, потону в отвращении к себе за то, что связалась с таким омерзительным человеком.

После встречи с папой я больше не тряслась, как мышь перед удавом. Сутки, что я провела в качестве его рабыни, помогли мне свыкнуться с выделенной для меня ролью. Нет, я по‑прежнему не хотела близости и боялась ее. Но не собиралась впадать в истерику и пытаться защищать свою честь до последнего. Я продала ее. Теперь имеется официальное подтверждение этому на бумаге. А разговор с родителем помог убедиться в правильности сделанного выбора. Не место папе среди тюремных стен. Вот чего я по‑настоящему опасалась, это того, что если он проведет там достаточно длительный срок, то изменится до неузнаваемости и я навсегда потеряю своего любимого папу. Этого нельзя допустить. Должно остаться в этой жизни что‑то светлое, постоянное, нерушимое. Так пусть мой отец останется таким, каким его знала мама и каким его боготворила я.

– Проголодалась? – спросил мужчина, не глядя на меня, когда машина свернула на подземную парковку жилого комплекса.

– Нет, – ответила сухо.

Меньше всего я сейчас думала о еде. Совсем скоро я распрощаюсь с невинностью, как можно думать о чем‑то другом? Тем более о пище. Меня и без того вывернет наизнанку, стоит ему прикоснуться ко мне.

– Хорошо, – равнодушно согласился. – Сейчас не хотелось бы терять время, – закрыл крышку лэптопа и передал ноутбук на переднее сидение своему помощнику как раз в тот момент, когда автомобиль затормозил.

Водитель вышел из салона, открывая для меня дверь. Только почувствовав под ногами твердую почву, ощутила напряжение в теле. Суставы не шевелились. И вся казалась какой‑то каменной. Мне в позвоночник будто кол вбили. Шла к лифту неестественной походкой. Остановилась у кабины, судорожно вдыхая, подавляя накатывающее волнение. Адам подошел сзади. Ощущала его близость каждой клеточкой тела. Затылок пекло, и жар спускался ниже по спине, задерживаясь на ягодицах. Я чувствовала его взгляд физически, будто это не глаза исследуют меня, а руки. Даже пальто не могло защитить от проницательного взора.

Наконец‑то двери лифта открылись, и я вошла в кабину, прижимаясь спиной к зеркалу. Щеки пылали. Смотрела, как напротив меня остановились начищенные дорогие черные туфли. В отличие от меня, фигура мужчины расслаблена, и он не скрывал своего интереса, рассматривая меня, как новую игрушку.

Весь путь до пентхауса я боялась встретиться с ним взглядом, так и стояла, упершись взором в пол и носы мужских туфель. Как только лифт подал сигнал о прибытии, волнение ледяными нитями проникло мне под кожу. Оно дотронулось до сердца, спускаясь ниже, сковывая нутро и выковыривая в животе холодную бездну. Снова этот страх. Чертов неконтролируемый ужас. Но я больше не покажу ему своей слабости, нет. Я привыкла платить по счетам. А это… это моя оплата. Осталось убедить себя в этом.

– Выходи, – услышала властный приказ.