Охотник за моим сердцем

После очередной проверки квартиры ранним утром, когда убедилась, что в соседних комнатах никого нет, окна плотно закрыты, а входная дверь надежно заперта, поняла: я просто себе накручиваю.

Видимо, настолько была впечатлена звонком, что в полудрёме не способна отличить сон от яви.

Демид не мог знать мой адрес. Просто угадал с выключением света, ведь было уже поздно. А дальше прислушивался к голосу и пугал.

Телефон? Возможно, просто глюк. А выяснить чей‑то номер сейчас совсем не проблема.

В итоге решила прогуляться по утреннему городу, когда только‑только наступает рассвет.

Я вышла из дома, но остановилась, отойдя от десяток шагов. Почему‑то появилась глупая мысль, что не стоит покидать квартиру, ведь могу встретить Демида.

Но потом назвала себя «дурой» и побрела в направлении парка.

По дороге встречались редкие прохожие, закутанные в теплые куртки и шарфы. Многие зевали, и я повторяла за ними, вспоминая бессонную ночь.

Около входа в парк купила кофе, чтобы немного взбодриться.

Сейчас горячий напиток не помешает. Рассвет еще не наступил, и в парке висела легкая дымка тумана. Было сыро и промозгло. Изредка с веток срывались крупинки колючего снега.

Небольшой парк хорошо просматривался во все стороны. Почему‑то на улице чувствовала себя смелее, чем в собственной квартире, отчего смогла чуть расслабиться.

Походила немного по дорожкам. Время от времени попадались люди, спешащие на работу или учебу.

Поймала себя на мысли, что всякий раз напрягаюсь, когда вижу, как из тумана появляется высокий силуэт и облегченно и в то же время разочарованно вздыхаю, понимая: это не Демид.

Мужчина, занявший все мои мысли. Таинственный незнакомец, при воспоминании о котором я трепещу, как осенний лист на ветру.

Что он сделал со мной?

Вдруг по краю тумана появился темный силуэт, который начал стремительно приближаться.

Я привычно успокоила себя, осознав, что прохожий гораздо ниже Демида. Решила закругляться с прогулкой и идти домой, но вдруг поняла, что мне знакома куртка человека, который шел в моем направлении.

Напряглась, остановившись на развилке пересекающихся дорожек.

Туман расступился, и я четко рассмотрела прохожего.

При виде него сердце болезненно заныло, а во рту появился гадкий горький привкус.

В какой‑то момент возникло острое желание свернуть, пока меня не заметили. Но тут человек в знакомой куртке поднял голову, его взгляд остановился на мне, лицо изменилось, кисло скривилось, но человек все равно продолжил идти мне навстречу.

Нахлынули чувства, с которыми справлялась почти целый год. Мне казалось, успешно. Но они вернулись, стоило только увидеть это лицо, рассмотреть похолодевший взгляд и заметить блеснувшее обручальное кольцо.

– Чего тебе надо? – неприветливо спросил Кирилл. И остановился в нескольких шагах. Так когда‑то он отдалился от меня. Незадолго до измены.

Я растерянно уставилась на него.

– Кирилл?

Бывший цокнул и отвел глаза в сторону, демонстрируя раздражение.

– Говори быстрее, что тебе нужно, Саша, – процедил он. – Мне пора возвращаться к Полине. Нам из‑за тебя  придется ехать на УЗИ. Если тебе хотя бы капельку не пофиг, то давай быстрее говори.

Я мотнула головой, пытаясь сообразить, что происходит.

– Что ты тут делаешь? – Не мог же он просто так попасться мне по дороге. Еще и эти слова… Ничего не понимаю.

Кирилл зло повел челюстью.

– Саш, ты совсем головой поехала, да?

Сердце больно кольнуло, а на душе стало гадко.

А ведь он признавался мне в любви и говорил, что ни с кем и никогда не чувствовал себя таким счастливым. Но прошло время и теперь смотрит на меня, как на грязный общественный туалет.

Глаза защипало от подступивших слез.

– Я не понимаю…

– В каком смысле не понимаешь?! – повысил голос бывший. – Ты мне позвонила вчера вечером. Гадостей наговорила. Я думал, мы разошлись с миром.

Сознание как будто начало заволакивать мраком. Совсем ничего не понимаю.

– Я не звонила тебе…

– Ага, конечно, – ощерился Кирилл. – Слушай, ты бухать начала, да?

Открыла рот, но не смогла произнести ни звука.

– Если так, то завязывай, – в голосе прозвучал металл. – И прекрати мне звонить. Полина из‑за тебя разнервничалась вчера.

– Я не…

– Помолчи, – резко оборвал он. – Сначала ты мне звонишь, говоришь гадости, потом обещаешь, что проследишь за Полиной и плеснешь в нее кислотой. А еще лучше, если она успеет родить, ты то же самое сделаешь с ребенком.

У меня отвисла челюсть. Не могла побрать слов, чтобы сказать хоть что‑то.

– Я позвонил Лиде, – продолжил парень, всплеснув руками. Его глаза блеснули яростью. – Думал, может, она успокоит меня. Вдруг это такая тупая месть. Ты ведь никогда не отличалась умом. Но она мне сказала, что ты последние дни ведешь себя странно.

Парень наклонился чуть вперед, заложив руки в карманы.

– Ты свихнулась и хочешь отомстить через мою невесту, да? Навредить ей решила?

Ноги стали ватными, а лицо словно онемело. Не могла найти в себе силы что‑то сказать, но все же выдавила:

– Я бы ни за что не сделала бы твоей девушке… такое…

Мой голос подрагивал.  Я нервно затеребила пуговицу на пальто. Стало сначала жарко, потом холодно. Внезапно хотелось развернуться и бежать, пока есть возможность.

– Не, ну ты точно бухать начала, – парень устало провел ладонью по лицу и обошел кругом место, на котором стоял.

– Я не говорила с тобой по телефону, – начала отчаянно защищаться.

– Звонила, Саша, – твердо произнес он. – А потом сказала, что если не приду сегодня утром в парк, то найдешь способ исполнить свои угрозы. И никакая полиция тебя не остановит.

По коже пробежали мурашки. Это какой‑то кошмар!

Или что‑то случилось, и я не осознаю свои действия. Или это отвратительный розыгрыш.

Но нет… Это не розыгрыш.