Оранжевая книга. Фантастический роман в звательном падеже
– Насколько я понимаю, люди стали свидетелями незаурядного явления… Гесиод приводит старые стихи, а стихами, в свою очередь, описывается событие уже древнее… Уже тогда люди знали о Цитроне.
– Откуда они знали, как он называется?
– Имена предметам, да будет тебе, Цветка, известно, всегда дают люди. Увидели незнакомое небесное тело, показалось похоже на апельсин, «цитрон» по их, назвали. Поняла? Это греки, те, что были древнее древних. А каждое племя нарекло планету «апельсином» на своем наречии. Видели‑то все.
– Как это?
– Да так. Прибежали с прогулки напомаженные египтенята, и орут так, что у мамы‑египтянки уши закладывает: «Мы видели большой светящийся апельсин на небе!» Если Египет уже был на Земле… Я забыл, надо же! Надо посмотреть – был ли Египет? – Борисандревич потянулся за томом. – Прибежали одетые в овечьи шкуры детёныши диких кочевников в шатры на другом краю Земли, и орут то же самое! Только не про апельсин, а про что‑то такое, что они выдели, в небе! После этого и мифы стали возникать о Цитроне. Присочинять стали всякое, например, о его происхождении, о боге с оранжевыми глазами… Это чуть ли не Эрот – потом присочинили… но сначала должны были увидеть!
– Дайте мне эту книгу! – Цветка бесцеремонно вырвала толстый том из рук Борисандревича.
Он усмехнулся, поправил бинт на ноге и громогласно запел.
«У ЧЕХОВА»
Лиза Голубкина работала в маленьком ресторане «У Чехова» около метро «Чеховская».
– Что, Чехов много кушал? – спрашивали посетители и подмигивали.
Лиза тогда присаживалась за столик любопытного, расстилала перед ним меню и перечисляла, что кушал Чехов. Хозяин нарочно консультировал свою команду на предмет ответа на популярный вопрос. Следовало говорить, что меню составлено в строгом соответствии со вкусами классика. Но многие из посетителей не задавали популярный вопрос, так как думали, что Чехов – фамилия хозяина, хотя фамилия его была Овсов.
Цветка зашла с чёрного хода, сказавшись: «К Голубкиной». У неё нещадно ныли ноги. На шее – сбруя, на которой висел фотоаппарат. Лиза усадила её на стул в преддверие кухни. Валил пар, стучала посуда, шаркали туда‑сюда официантки.
Все здесь служили Живчику. Вершили сложный ритуал, дело, непостижимое для Цветки, как и другие многоэтажные громоздкие человеческие построения…
Инопланетяне, выбиваясь из сил, строили железные дороги, самолёты, целые Байконуры, города, автомобили… Японки собирали микросхемы, хакеры захватывали города, художники создавали невероятные картины. Люди сочиняли музыку, прыгали на мотоциклах, готовили немыслимые блюда…
Цветка неспособна была принимать во всём этом участие. Когда она бралась помочь Борисандревичу с ужином, например порезать зелень, её тяготила необходимость вымыть сначала все маленькие зелёные завитки листьев и смотать тонкую, цепкую, крепкую ниточку со стебельков. Пучок зелени приводил её в смятение. Она очень редко прикасалась к кухонным принадлежностям. И в то же время это казалось соблазнительным, как всё то, что Живчик позволял своим тварям, но не позволял ей. Иногда ей даже хотелось сделать какой‑нибудь фотоснимок.
Цветка предвкушала: когда её скитания закончатся, она тоже сможет участвовать в многосложной жизни людей и заниматься обычными человеческими делами, – но закончатся они не ранее, чем она найдет искомое, преодолеет проклятие Живчика – и сфотографирует своего Егорушку. Вот для чего она таскала с собой тяжёлый фотоаппарат.
Лиза перевела дух и опустилась на стул рядом с ней.
– Ну что ты, как ты? – торопливо спросила она.
– Ходила сегодня много, ноги болят.
– Что ты мотаешься, как коза, ты могла бы спокойненько ездить на авто!
Цветка посмотрела с недоумением.
– Что рот раскрыла? Ведь Борис разрешил бы тебе на своих старых «Жигулях»? У него же теперь новый «Форд»?
– Не знаю, это меня не касается, – пожала плечами Цветка.
– Что же тебя касается?
– Меня касается то, что ничего настоящего нет. Вся жизнь – одно ожидание. И даже лучшие минуты, почти счастливые, – это когда как будто держишь в руках живую надежду. А настоящего ничего нет.
На кухне лязгнуло и загрохотало. Теперь Лиза глядела удивлённо. Выругалась, побежала, вернулась.
– Есть реальные вещи! – заявила она. – Которые приносят удовлетворение! Автомобиль, например! Облегчает жизнь! И ты могла бы… а ты не пользуешься.
Лизе приходилось быть всех расторопней и безотказней, иначе Овсов не потерпел бы формы её щек и губ. А ей нельзя было возвращаться на швейную фабрику. Цветка знала, что Лиза ищет мужа – у себя в ресторане и в ночных клубах.
– Раззява ты, Светка. Ты могла бы прямо в туфельках и вечернем платье – в автомобиль. И в ночной клуб, и – танцевать. Денег‑то до хрена. Борис широкий такой. Вон какой фотоаппарат у тебя на шее. Смотри, чтобы голову не открутили в подворотне за такой. А ты не ценишь! Не пользуешься!
Давно, в начале пути, Цветка побывала в ночном клубе. У тамошних лица были негодные, обезображенные выражением. Тёмное, морщинистое, спокойное лицо Борисандревича казалось лицом мудреца рядом с их лицами. Цветка поняла, что в ночной клуб её Егорушка не заглянет никогда.
Сатурния луны – бабочка – всю свою жизнь, две недели, ищет пару, и не ест. А если не найдёт, так и останется без любви, и умрёт обездоленной и голодной. Лизе нужен муж: «состоятельный», чтобы содержал семью – умноженную Лизу, Лизу в квадрате и в кубе, клонированную Лизу в памперсах, Лизу с миксером, Лизу на фоне моря… всех Лиз; «хозяин в доме» – чтобы кафель при нём не смел осыпаться, рамы – сохнуть, лампочки – сгорать; страстный, лакированный и нежный – чтобы как в бразильском сериале: «Ну помнишь, этот…»
Лиза непохожа на сатурнию луны. Но, несмотря на свою приземлённость и практичность, ищет выдуманного героя. Обидно за неё и смешно. Лиза, опомнись! Лиза, так не бывает. «А ведь и я такая же, – с внутренним содроганием догадалась Цветка, – я удивляюсь её наивности, а сама тоже ищу человека, которого, может быть, и нет на Земле. Совершенного, как прекрасное яблоко. Инопланетянина. Я похожа на сатурнию, так же, как Лиза, мы обе в положении безнадёжном…»
– А ты слышала про жокея Жоржа Крылатого? А конь у него – Эрот? Он выиграл миллион! Он вообще всегда побеждает! Потому что весит мало, как ребёнок. А все женщины падают.
Лиза ткнула Цветке под нос заляпанный сразу всем жирным богатством чеховской кухни журнал под странным названием «Гоп‑ля», на обложке – фотография маленького всадника на рыжем коне, вдали трибуны… Всё это было Цветке неинтересно, далеко от неё… Там кто‑то преодолевает страх и слабость, добивается успеха и славы, получает призы от Живчика… А ей нужен только один человек на свете, а его, может быть, и нет.
