Осколки разбитых иллюзий

Сказав эти слова, я резко развернулась и зашагала к автомобилю, водитель которого уже ждал меня с открытыми дверями. Юркнув в салон, вытерла слёзы, что без спросу потекли по щекам. Посмотрела в окно. Адэм стоял на том же месте, спрятав руки в карманы брюк. Казалось, что он смотрит прямо на меня и видит мои слёзы. Но я знала, что сквозь затемнённые автомобильные окна он не может меня видеть.

В сумочке снова завибрировал мобильный. Достав телефон, я увидела сообщение: «Так что насчёт ещё одного стаканчика, мороженого? Обещаю, на этот раз я буду с букетом твоих любимых калл».

 

Глава 3

 

 

– Ты чего, мелкая? – обнимая меня одной рукой за плечи, спрашивает Демир. – Это же отец! Он погрозит пальцем, поругает, а потом простит тебя. Ты единственная, перед кем он не может устоять.

Мы стоим с братом во дворе коттеджа. Он привёз меня домой, к родителям, но я не могу решиться зайти в дом. Чувствую себя побитым щенком с поджатым хвостом, который вернулся, побродив непонятно где. Прикрываю веки. В ушах звенят голоса. Вспоминаю день, когда окончательно ушла из дома.

Всё получилось спонтанно. Прошёл месяц после нашего разговора с Адэмом, когда я решила, что ни за что не выйду за него замуж. Всё это время я твердила отцу о своём решении. Но он, очевидно, не воспринимал меня всерьёз. А когда я рассказала, что встречаюсь с молодым человеком и люблю его, стал настаивать на помолвке и скорой свадьбе с Адэмом.

Инглаб тогда уже вошёл в мою жизнь, точнее, я его впустила сама. Я решила, что докажу Адэму, как сильно он ошибался, утверждая, что у меня никого нет. Конечно, он был прав. У меня никого не было, потому что я сама этого не хотела. Но после его слов мне захотелось доказать себе, что я могу заинтересовать мужчину, что меня можно любить, обожать, стоит только дать шанс. И я дала его Инглабу, ответила на его сообщение, и уже на следующий день мы встретились. Он оказался привлекательным молодым человеком с русыми вьющимися кудрями, нежно‑голубыми глазами, обаятельной улыбкой и добрым нравом. Рядом с ним я почувствовала себя особенной и очень быстро убедила себя, что люблю его и что мне нужен именно такой человек, как он. Это было легко. Легко и быстро. То, что Инглаб был не из моего окружения и не был богат, как моя семья, ничего для меня не значило. Я никогда не была снобом. Но отец наотрез отказался даже слышать про него. Для него был только один кандидат на роль моего мужа – Адэм Берк.

– Скоро приедет Адэм, я пригласил его к нам, чтобы всё обсудить и назначить дату помолвки, – сказал он как‑то раз за обедом.

Был воскресный день. Мы сидели за столом: отец, мама и я. Его слова подействовали на меня как красная тряпка на быка. Я выскочила из‑за стола в бешенстве.

– Папа, почему ты не хочешь воспринимать меня всерьёз? Я не выйду за него! Этому не бывать!

– Я дал слово его отцу, – продолжая трапезу, ответил отец. – Адэм отличный парень. Ты будешь счастлива с ним.

Он говорил так каждый раз, как только я заводила речь о том, что не собираюсь выходить за Берка.

– А меня ты спросил? Спросил, когда давал слово?

Отец молчал, поджав губы. Его упорство в этом вопросе просто‑напросто выводило меня из себя. Я посмотрела на маму с надеждой, что сейчас она как‑то вмешается, скажет что‑то в мою поддержку. Но она словно отсутствовала. Сидя за столом с ровной осанкой, присущей особе голубых кровей, держа в руках фарфоровую чашку, она спокойно пила чай.

– Папа, я, по‑твоему, вещь? Мебель, которую можно поставить где хочешь, на своё усмотрение? Мои чувства, мои мысли и желания тебя не интересуют?

– Ты слишком молода, чтобы знать, как будет лучше! Парень, о котором ты говоришь, никто и звать его никак. Без роду и племени, без пяти копеек в кармане. Его даже из института выкинули, за неуплату.

– Мне будет лучше с тем, кого я люблю и кто любит меня! – перешла я на крик. – Ты хоть знаешь, что твоему Адэму плевать на меня? Что он меня даже не замечает? Знаешь, сколько у него женщин было за эти годы? Ты думаешь, я буду счастлива с таким, как он?

– У тебя нет другого выбора, я уже принял решение, – вставая из‑за стола, ответил он.

Я опешила. Впервые в жизни он мне в чём‑то отказывал. Впервые, он решал что‑то вместо меня. Мне всегда предоставлялся выбор, всегда и во всём. А тут, раз тебе и такое – взять и решить, за кого мне выходить замуж, с кем прожить всю жизнь, с кем ложиться спать и просыпаться каждое утро. Это было так абсурдно, что я не могла уложить это в своей голове. Хотя это и было нормой для наших традиций, окружения и статуса. Родители старались заключать брачные союзы своих детей во благо бизнесу и укреплению своего положения. Отец ранее проделал всё это с моими братьями, все они женились на девушках, которых выбрал он. Но я почему‑то думала, что меня это обойдёт стороной. Мальчиков он воспитывал строже, меня же баловал, потакал каждой прихоти.

Широко шагая, отец направился к своему кабинету, давая понять, что разговор на этом закончен. Но я не собиралась сдаваться.

– Папа! – крикнула ему в спину. – Я тоже приняла решение! Либо ты принимаешь мое нежелание выходить за Адэма Берка, либо я ухожу из дома!

Отец остановился. Повернулся, посмотрел на меня удивлённо. Потом он перевёл взгляд на мать, которая до сих пор хранила молчание.

– Вразуми свою дочь, Ирэн, – сказал он ей.

Я вслед за ним посмотрела на маму. Она как‑то насмешливо улыбнулась ему и произнесла с неким удовольствием:

– Свою дочь? – приподняла она одну бровь. – Нет, Мураз, это твоя дочь! Мои сыновья, дети, которых я выносила в своем чреве, не ослушались тебя. Ты женил их на ком хотел. А в ней течёт дурная кровь, она и даёт о себе знать. Девочку тянет к таким же нищим, какой была её мать.

Когда она закончила, на её лице ясно читалась брезгливость. Как только значение её слов достигли моего сознания, я почувствовала, как по сердцу словно кувалдой ударили. Мне не требовалось много времени, чтобы принять это и поверить. Казалось, что я всегда это знала, чувствовала. Но вот она сказала это вслух, и всё встало на свои места. Я смотрела на неё и не видела её лица, оно расплывалось в моих глазах.

– Ирэн! – зарычал на неё отец.

Я расслышала в его голосе злость и отчаяние.

– Что Ирэн? Ты мечтал о дочери, мечтал настолько, что заделал её от другой, когда я уже не имела возможности рожать. Так вот пожинай плоды, дорогой. Девочки они такие.

Я медленно перевела взгляд обратно на отца. Увидела, как он схватился за стоящий рядом комод, а его пальцы побелели от того, что он с силой сжимал его. Мир вокруг нас словно замер. Ни я, ни он не могли пошевелиться. Мы смотрели друг на друга, глаза в глаза. Я не задавала вопросов. Увидела, как слёзы выступили у него на глазах. Я не стала спрашивать, правда ли то, что сказала мать, потому что уже знала ответ. Видела всё на его лице. Видела, каким виноватым он выглядит и как просит прощения взглядом.