Острова

Разве мог знать скромный португалец Магельянш, что благодаря запискам дотошного и старательного Пигафетты он войдет в Историю под именем Фернандо Магеллана как величайший мореплаватель всех времен и народов, первым обогнувший земной шар?!

А пока Пигафетта уже две недели живет в Севилье, где готовится экспедиция, и пытается разобраться, как, по какой причуде никому не известный потомок бедного португальского дворянского рода стал во главе королевской эскадры и из рук всемогущего испанского короля получил звание адмирала и полномочия, изложенные в договоре, названным «Капитуляцией». По этому договору «светлейшему инфанту дону Фернандо и инфантам, прелатам, герцогам, графам, маркизам, вельможам, магистрам орденов, командорам и вице‑командорам, алькадам, альгвасилам нашего совета и двора, губернаторам, коррехидорам и прочим лицам, состоящим в судебных и гражданских должностях во всех городах, селениях и местностях наших королевских владений» следует исполнять волю безвестного португальского эмигранта, как волю самого короля.

 

* * *

Карлосу было шестнадцать лет, когда он стал королем Испании, и он очень завидовал своему любезному брату, как он лицемерно называл короля Португалии Мануэля. Еще бы! Ничтожная, крохотная, полунищая Португалия вдруг стала властительницей половины мира, более того, властительницей сказочно богатого Востока. Оттуда, из Индии и с Молуккских островов, прибывают в Лиссабон каравеллы, загруженные сокровищами, и придворные дамы, жены и любовницы кастильских вельмож требуют: «Шёлка и пряностей!» Чем благородные дамы Касти‑лии и Арагона хуже этих замарашек‑португалок? Карлосу понятно, чем хорош индийский шелк: в дамском белье, сшитом из шелка, не водятся вши, которые заедают и придворных, и простых крестьян. Знатные и мужественные идальго привыкли терпеть укусы вшей, а для нежных жен‑ ских тел это форменное мучение, спасают лишь изящные чесалки, производимые во Флоренции. А что касается пряностей – перец, гвоздика, имбирь, мускатный орех… Почему нужно опустошать казну, покупая втридорога эти травки и орешки? Но капризные дамы требуют пряностей, такая уж мода на них, да и зависть к португальским красоткам снедает.

Конечно, это было несправедливо. Кто такой этот Мануэль португальский? Невежественный монарх узкой полоски земли с нищим населением. Разве можно его сравнить с Карлосом, унаследовавшим от своего отца Филиппа Бургундского Нидерланды и Люксембург, от матери Хуаны – Кастилию, Леон, Андалусию, Канарские острова и всю Вест‑ Индию, от деда Фердинанда Арагонского – Арагон, Каталонию, Валенсию, Неаполь, Сицилию и Сардинию, от другого деда – Максимилиана – под власть Карлоса перешли Австрия, Штирия и Тироль. Властитель половины Европы должен унижаться перед этим португальцем? Да шевельни Карлос пальцем – и паршивая соседка будет сброшена в океан! Но нельзя возражать воле римского папы. Правда, как рассказывали Карлосу, теперь в Португалию ринулись авантюристы, искатели приключений и наживы со всех стран – итальянцы, германцы, французы. На каравеллах они отправляются на сказочный Восток, грабят, убивают туземцев, тем возвеличивая славу Португалии – теперешней Властительницы Морей – и ватиканского престола, под чьим благословением творится это Святое Дело. Король Мануэль жалует и щедро награждает безродных проходимцев, а наивные и честные португальцы, верой и правдой служившие ему, не получают от короля никаких милостей, и многие из них покидают родину, чтобы служить Испании. Но папский нунций от имени самого папы римского строго‑настрого запретил Карлосу портить отношения с Мануэлем. Оба они – возлюбленные дети Престола и столпы католической церкви. Неслучайно святой отец поделил земной шар между ними, так держитесь святых границ и не нарушайте их.

Ну почему же все сокровища Востока принадлежат Мануэлю, и только ему? Двадцать лет тому назад бабка Карлоса, кастильская королева Изабелла, вместе с арагонским королем Фердинандом снарядила экспедицию для достижения Индии с запада. Генуэзский авантюрист Кристобаль Колон обещал достичь несметных богатств Индии, переплыв Атлантический океан, но земля, которую он открыл, оказалась не Индией, а Новым Светом, и обещанных Колоном богатств там не оказалось. Испанский конкистадор Нуньес де Бальбоа первым пересек перешеек нового континента и увидел Западный океан. Оказалось, что Земля больше, обширнее, чем ранее думали люди, и чтобы достичь Индии, нужно пересечь этот неведомый океан. «Но как это сделать? Как обогнуть гигантский материк, называемый теперь почему‑то Америкой, а не Вест‑Индией, материк, который протянулся непреодолимой преградой на пути в Индию, от самых северных льдов до крайнего юга?» – спрашивал Карлос у своего советника, богатого фламандского коммерсанта Христофора де Аро.

Карлос недолюбливал кастильских и арагонских вельмож, слишком уж они заносчивы и горды. Сам Карлос родился во Фландрии, родным языком его был французский, и кастильским наречием владел он слабо. Конечно, эти испанские гранды низко кланялись своему королю и смиренно опускали глаза, но Карлос видел, что они плохо скрывали ухмылки, слыша, как трудно ему с его изысканной французской картавостью произносить грубые и раскатистые кастильские звуки. И вот де Аро принес своему королю весть – в Севилье появился человек, именуемый Магельяншем, или, как его называют там, Магелланом, который знает, как обогнуть Америку и достичь Индии. Но кто такой этот Магельянш? Откуда он появился? Много авантюристов со времен Кристобаля Колона осаждают королевский двор, рассказывают небылицы и обещают открыть новые богатые земли. Сам Колон совершил четыре плавания. Да и теперь почти каждый год отправляются на запад, к Новому Свету, испанские каравеллы под предводительством рыцарей удачи – конкистадоров Понсе де Леона, Нуньеса Бальбоа и других, но пока кроме нескольких сотен фунтов серебра, туземцев‑рабов и отвратительных на вкус пататов – земляных клубней – они ничего не привезли. Да и от туземных рабов нет никакого толка – слабосильны и мрут, как мухи от европейских болезней. Одни расходы королевской казне. Потому король Карлос повелел учредить в Севилье особую торговую палату – Casa de Contratasion, или Индийскую палату, сосредоточить в ней все донесения, карты и записи купцов и мореходов, касающиеся плаваний в дальние страны. Индийская палата теперь управляет морской торговлей, она стала посредником между королевским двором и коммерсантами, желающими вложить капиталы в заморские экспедиции. И преградой для мошенников, осаждающих королевский двор.