От судьбы не убежишь

– Жадная потому что. За деньги удавишься, – припечатал он меня и ушел.

Вот как так‑то? По‑всякому меня отчихвостил. Насрал, можно сказать, в душу и спокойненько ушел. Ведь не знает человека, а судит почем зря.

– Гад какой… – высказалась Мара.

– Да не гад. Он просто с подругой недавно расстался. Нервы… – сказал кто‑то из служивых.

– Это теперь повод на всех женщин кидаться? Хамить‑то зачем? – задала риторический вопрос Маринка.

Впрочем, мы знаем точный ответ на этот вопрос. Расставаясь со своими половинками, все женщины называют мужиков козлами. А все мужики после расставания обзывают всех баб сволочными и жадными стервами. Мне стало понятно, что я ему его бывшую напомнила. Настолько с ней внешне похожи, что он, не сдерживаясь, мне хамил. Не закончил спор со своей бывшей подружкой этот опер. Продолжает спорить с ней виртуально. Пытается доказать свою правоту. Достается при этом мне. Я этого опера ни разу в нашем кафе не видела. А значит, у него ко мне не может быть личной неприязни. Просто проецирует свои чувства к бывшей подруге на меня.

Пока мы сидели в полиции, приехал Никита.

– Ты как здесь? – спросила я.

– Заехал к тебе на работу. А там сказали, что ты в полицию пошла. Что случилось?

– Да у Мары телефон украли.

– А ты здесь каким боком?

– Так у Маринки мой телефон в руках был.

– Почему твой?

– Потому. Она поссорилась с Кирой. И решила позвонить с моего телефона.

– И ее ограбили?

– Как ты догадлив…

– А менты не могут ничего сделать? Твой телефон найти им не под силу?

– И здесь ты попал в точку.

– Тогда собирайся. А менты пусть у нас на хвосте висят.

– Зачем?

– Мы сейчас за твоим телефоном поедем.

– Ты знаешь, где он?

– Знаю.

– Ты слежку на нем поставил?

– Да.

– Не стыдно? За родной женой следить?

– Еще как стыдно. Я хотел убрать локацию.

– Но не убрал. За что тебе большое спасибо. Ладно, потом поговорим. А сейчас поехали быстрей за моим телефоном, пока его не скинули…

– Поехали.

В общем, нашли мой телефон. Во дворе сидели те самые парни и пытались в нем разобраться. Они настолько увлеклись, что полицию увидели слишком поздно. Убежать не смогли, потому что мы их уже окружили.

– Физкульт‑привет! – раздалось над их головами.

– Здравствуйте, – приветливые парни. Воспитанные. Таких даже жаль…

– Ну что? Набегали вы себе на несколько лет, детишки.

– А как вы нас вычислили? – сидят такие удивленные.

– Неужели не знаете, что такая дорогая модель телефона снабжена системой отслеживания? Поэтому умные люди такие телефоны не воруют.

– Мы не знали. Извините, – культурно и уважительно отвечают мальчики. Понимают же, что теперь сидеть придется. И все равно культурно отвечают.

– Незнание не освобождает от ответственности.

Полицейские отвели их в машину. Жалко стало мне парнишек. По глупости теперь сядут в тюрьму. Телефон мы вернули. Парнишкам урок жизненный преподали. А в тюрьме их разве перевоспитают? Нет, пожалуй, только хуже сделают. Злее и циничнее…

Мы с Никитой поехали домой. Никита довольный, что я не стала обострять ситуацию. А я была рада тому, что телефон так быстро нашелся. Осадок от того, что Никита устроил за мной слежку, остался. Но выяснять отношения я не стала. Ни к чему из‑за пустяка ссорится…

 

Нателла Юрьевна Виноградова постарела. Самое интересное, что она не заметила приближения старости. Кажется, вчера она еще была молода и красива. Сводила мужчин с ума, кружила им головы. И вот теперь она стала никому не нужна. Никого не впечатляет ее божественная красота. Старость пришла нежданно…

К счастью, она не была бедной. Многочисленные мужчины оставляли ей свои деньги и квартиры. Поэтому старость у нее была обеспеченной. Но все равно возраст ощущался теперь особенно остро. Детей у нее не было. Кто стакан воды подаст? Кому все ее богатство достанется? Не было у нее ответа на этот вопрос. Зачем жила? Для кого?

Своими капиталами Нателла распоряжалась с умом. Хоть старость и пришла, но мозги у нее были на месте. Ни альцгеймер, ни маразм, ни их подружка деменция в гости к Нателле вместе со старостью не заявились. Квартиры она сдавала, а деньги положила на счета в солидные банки под хорошие проценты. Родственников она не имела: ни дальних, ни ближних. Круглой сиротой была. Мать и отец были неизвестны. Нашли девочку, завернутую в обычное одеяло, на скамейке возле автовокзала случайные прохожие. Малышка была красивая. Нянечкам она нравилась. Была тихой, доброй и ласковой. Без надобности не кричала. И дали ей красивое имя – Нателла, в честь заведующей дома ребенка. Заслужила она имя красотой и добрым сердцем. Отчеством послужило имя мужа директора детдома. Никаких записок при ребенке не было. Значит, сами родители не регистрировали свое чадо. И имя ему не удосужились дать. Так и жила она вечной сиротой. Одна одинешенька на всем белом свете.

И даже став взрослой, она чувствовала свое одиночество. Мужчин своих она не любила. Жалела, понимала, отвечала на их чувства, но не любила. Они ее боготворили. Отдавали ей все, что имели. Молодость, богатство, талант. И все это она спокойно у них брала. Как будто так и должно быть. Злые языки ее осуждали за бессердечность. А она просто училась выживать в детдоме. И теперь она выживала, как умела.

Вот и сейчас она волновалась. Квартирантка Юля не заплатила за аренду квартиры. Обычно она платила вовремя. День в день. Но сегодня деньги не пришли на счет. И на звонки она не отвечала. Пришлось Нателле Юрьевне ехать к жиличке. Скандалы Нателла не любила. А скандалить наверняка придется…