«Откровения о…» Книга 2. Милаха
– Тогда какой, нахрен, тренер?! – И только теперь я заметила, КАК он на меня смотрит: строго, требовательно, словно ждёт отчёта. – Тебе сейчас надо учиться, нормальное образование получать и в нормальную профессию идти. Я, кстати, давно спросить хотел, ты почему после одиннадцатого в технаре? С Ленкой на пару дурака валяли, вместо того, чтобы ко вступительным в институт готовиться? Ну ладно та, бестолочь, рассчитывала, что я за неё подсуечусь, ну а ты то?
Всё было неожиданно – и его резко сменившееся настроение, и открытое касание темы отцовства Ленки, и, тем более, недовольство мною. Я растерялась, зажала ладони между коленями, потупилась.
– Я могла бы поступить, легко! Просто возможности не было ехать в Москву, а у нас в городе, если ты не в курсе, экономической вышки нету… Пока. Говорят, в следующем году хотят открыть какой‑то коммерческий институт, типа регионального филиала на базе нашего технаря. Но это ещё не точно и…
– А что, кроме Москвы нет городов ближе? – перебил он.
Я промолчала, давя в себе неожиданный, острый протест. Какого хрена он меня отчитывает? Я ему кто – дочка что ли?! Почувствовала, как от гнева на лицо наползает краска, но Денис, похоже, воспринял этот румянец по‑своему.
– Ну ладно, допустим, тогда у тебя не было возможности ехать, не беда, бывает. Но теперь будет, слышишь меня? Будет! – положил на стол руку, пошевелил пальцами, призывая меня протянуть свою, но я не отреагировала. Тогда он сжал её в кулак и, легонько постукивая им по столу, разложил меня взглядом до атомов. – Ну, просто… мозги у тебя есть? Сейчас убьёшь время на этот клуб, скатишься в учёбе, а Москва – это тебе не провинция какая‑нибудь! Серьёзно! Ты хоть раз там бывала?.. Ну вот видишь, а туда же – гоноришь! Местные красные дипломы там – это так себе, средний уровень, то есть для того, чтобы поступить в приличный вуз, это раз уж ты так нацелена на Москву, тебе надо быть раза в три круче самого крутого отличника здесь! Ты круче? М? Нет. У тебя даже диплом не красный!
Так сильно захотелось встать и, гордо послав его на хер, пойти домой! В общагу естественно. И, желательно, даже шубу здесь оставить! Но я не могла этого сделать, и не потому, что до дома почти час езды на перекладных, а на дворе зима, а просто потому, что это был Денис, и такая ерунда как чтение нотаций ни за что в жизни не смогла бы заставить меня отказаться от него. Но всё равно – обидно до слёз! И если и уйти сейчас, то только для того чтобы он их не видел. Денис помолчал, всё так же постукивая кулаком по столу и не спуская с меня взгляда и, наконец, рука его замерла.
– Ладно. Давай оставим пока эту тему, а завтра я поговорю с Зойкой. Ногами махать, это пусть ищет кого‑то другого.
– Я не могу её подвести. Я обещала…
– Ничего! Она мадам простая, поймёт. Тем более что изначально об этом и речи не было, просто кое‑кто оказался слишком уж додельным и своим упрямством попутал нам с ней всю договорённость. По объявлению, надо же… – Усмехнулся, помолчал. – К тому же, тебе через пару лет всё равно практику проходить по профилю, вот и подумай, что лучше – бегать по магазинам, проситься куда возьмут, или сразу в проверенное место, с перспективой на будущее? Ну всё, перестань дуться! – Разжал кулак, снова пошевелил пальцами: – Мила‑а‑аш… Дай руку!
А я встала и, даже не глянув на него, поспешно вышла. Когда проходила мимо крайнего столика, меня окликнула Зойка, но я не отреагировала. Не до того было.
Слетела по ступеням на первый этаж, и в туалет. Заперлась в одной из трёх кабинок, залезла с ногами на ободок унитаза, чтобы меня не было видно в щель снизу и, усевшись на бачок, разрешила слезам течь. Не реветь, нет. Только слёзы, и сразу же – туалетная бумага в качестве платочка.
Конечно, я понимала, что реагирую неправильно, понимала и то, что Денис говорит дело. Его доводы обезоруживали, заставляли возвращаться к реальной жизни… Но чёрт, как мне не хотелось этого! Как я ждала открытия Олимпа, какими красочными были мои мечты о группе, которую я непременно наберу, и не одну, и не две, а по максимуму – и в этом даже не было сомнений! Что по сравнению с этими мечтами перспектива сидеть с утра до ночи над ерундовыми бумажками – лишь бы было чем меня занять, стоять в очереди в банке, оплачивая текущие счета, и по поручению главбуха бегать в «канцтовары» за стрежнями и бумагой для Ксерокса? Этого ли я хочу? Ещё пару‑тройку месяцев назад, я бы, может, и засомневалась с ответом, но сейчас – точно нет. Не этого. Однако Денис всё равно был прав. Сухо, прагматично, скучно… но прав! И мне оставалось только позволить слезам иссякнуть и, успокоившись, вернуться за столик. Придётся, конечно, объясниться с Денисом и прогнуться. Через не хочу. Для своей же пользы. Или, как сказал он – для перспективы в будущем…
В туалет периодически заходили женщины. Они, наверное, думали, что пустая запертая кабинка неисправна и прекрасно обходились двумя другими, и если бы только видели меня! Я, пожалуй, выглядела комично: в дорогом парчовом жакете, в кожаных обтягивающих брючках и замшевых ботфортах – да верхом на унитазном бачке! Самой смешно, если бы не грустно… И ведь что ещё было обидно – даже несмотря на правоту Дениса, моё мнение не учитывалось! Вообще! Как будто он имел право в одностороннем порядке указывать мне, что делать! Как будто имел право повышать на меня голос, смотреть вот так – пронзительно, насквозь, так что хоть под землю проваливайся… Тоже мне, папашка нашёлся! Как будто некого ему поучать! Разобрался бы для начала со своей семейкой!
Когда дверь снова открылась, я почему‑то сразу поняла, что это Денис. Замерла, стараясь не дышать. Вошедший проверил две открытые кабинки, постучал в мою.
– Люд? Люд, ты здесь? – недолгая пауза. – Слушай, вот если бы не рука, я б сейчас через верх к тебе залез, вот правда. – На верхний край передней стенки‑ширмы легли пальцы здоровой руки. – Хотя, в принципе, знаешь, зашили два раза, зашьют и третий, так что…
– Не надо! – поспешно перебила я. – Иди за столик, я сейчас.
Задержавшись у зеркала, подтёрла поплывшую тушь, высморкалась. Глаза покраснели, конечно, но в целом… Вот что я делаю, а? Психанула, как ребёнок, честное слово! Причём, это уже который раз за последние сутки? Как там сказал Денис – вынос мозга? Угу, он самый. В общем, выходить было как‑то стыдно… А с другой стороны – то, что Денис пришёл за мной приятно грело душу и, если прям откровенно, теперь даже самой хотелось явиться к нему с повинной, повиснуть на шее и, положившись на сильные плечи, отдать все эти заботы ему. Сказал так лучше, значит лучше. Разве это не проще, чем мучиться выбором, метаться между «хочу» и «надо» и бояться, что прогадаю?
Он ждал возле гардероба, в руках – моя сумочка и шубка, и даже виду не подал, что что‑то произошло. Спокойно помог одеться, подставил локоть…
– Машков, твою мать! – раздался сверху пьяненький окрик. – Какого хрена? Решил слинять по‑тихому?
Я испуганно глянула на Дениса. Зоя мне нравилась, нравились её простоватые манеры, её броские, несмотря на неизменный чёрный цвет наряды, слегка душный, дурманяще‑сладкий парфюм, блондинистое пышное безумие на голове… Шикарная женщина, так и хотелось назвать её шальной императрицей! Но всё‑таки разговаривать с Денисом в таком тоне – это перебор. У него может замкнуть, и тогда я даже к её бухгалтеру на побегушки не попаду… Не говоря уж о тренерстве.
– Хоть Милаху свою мне оставь! Она у тебя заслужила, между прочим, грандиозную пьянку, а ты её под замок волочишь, кощей бессмертный, блядь…
Говоря, Зоя спускалась к нам, одновременно пытаясь прикурить. Не получалось. Психанув, она отшвырнула зажигалку и царственным жестом вспенила свою и без того пышную шевелюру.
– Дёнь, ну ты что ль дай огонька даме?
