«Откровения о…» Книга 2. Милаха

– Не поверишь – всем! Такой спокойный, основательный какой‑то. Если прям честно, я бы предпочла, чтобы он был моим отцом. Его, знаешь, как сказать… Хочется слушаться. В отличие от моего истероида, блин – тому наоборот, охота всё назло делать, чтоб не умничал много. Он прикинь, даже не соизволил заявиться, когда крёстный приехал, а ведь они с самой юности дружат! Дядя Миша точно бы все дела оставил, если бы друг приехал. Тем более он так, одним днём заскочил. Стыдно даже как‑то за отца.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Твой… папа наверняка нормальный, просто у него работы много. А у крёстного тоже, поди, тараканов полно.

– Ну, тараканы не тараканы, а фотки сыночков он показывал… – хихикнула. – Прям хоть из‑за них только переезжай!

– Красавчики?

– Ну, не то чтобы прям охрененные, но со средненьким я бы покуралесила.

Я сдержанно рассмеялась.

– И что? Это значит, что ты переезжаешь?

Ленка задумалась.

– Да сначала, вроде, загорелась, а потом думаю – ну а смысл? Ладно бы он мне одной предложил поехать, а то ведь с матерью. И что? Шило на мыло менять – была бы охота жопу мочить! Не. Мне отец ещё к окончанию школы обещал квартиру отдельную подарить, а когда я экзамены в институт завалила – психанул и, типа, передумал. Но я‑то знаю, что хата всё равно за мной! Сейчас год нормально закончу, потом, слыхала, на базе технаря хотят вышку сделать? Ну вот, тут‑то точно пролезу, не сама, так через мать, и тогда‑то папаня никуда не денется. Обещал – будь добр! Мне главное, чтобы отдельно от них жить, а где – в Подольске или в Мухосранске… Похрену вообще! Всё равно когда‑нибудь в Штаты эмигрирую. – Ленка мечтательно откинулась на стуле: – А прикинь, мы могли бы с тобой вместе в моей квартирке основаться! Двушка, евроремонт. Ты даже во сне такого ещё не видела! Опять же, это почти центр и там есть куда сходить потусить, всё цивильно! «Белокаменка», слыхала, может?

Я заторможено мотнула головой. Зашибись. Вот это сюрприз.

– Ну ты, блин, и деревня! – рассмеялась Ленка. – Это такой квартал элитный. Там все дома из белого кирпича и с какой‑то особенной отделкой. Я, если честно, сама только издалека видела, но даже оттуда красиво! Надо, кстати, на разведку съездить. У тебя как со временем в четверг? Получится?

Я снова мотнула головой, и Ленка издевательски хрюкнула:

– Старпёрчик не разрешает? Ну‑ну. Найдёшь помоложе – дай знать, затусим вместе!

Когда уходили из столовки, Ленка набрала целый пакет пирожков. Потом подумала и купила ещё и пачку сока. Я удивилась, но промолчала. Разговор наш был вроде бы ни о чём, но вымотал. Разбередил и без того беспокойную совесть. В сотни раз всё усложнил.

После учёбы хотела сбежать по‑тихому, но от Ленки так просто не уйти! Пристала, как банный лист – пойдём, кое‑куда, дельце провернуть надо. А я ведь и так чувствовала себя виноватой… Короче, не смогла отказать. Пошла.

Возле стадиона на Ленина был подземный пешеходный переход, а возле него всегда отирались толпы попрошаек. И далеко не все из них выглядели жалко, некоторые – вот прям бандюки из страшного сна. Ленка остановилась чуть поодаль, спряталась за ларьками.

– Слушай, пройди сейчас туда, к подземке, ну, типа ищешь что‑то в киосках, ага? Посмотри, среди этой бомжатни девочка должна быть, такая, лет семь, может восемь. Если она там, отдашь ей эти пирожки и сок. Только смотри, сначала подкорми попрошаек которые рядом, но им по одному достаточно, лишь бы не возникали, а девчонке – штуки три, не меньше, ага?

– Не поняла, Лен.

– Да чего не понятно? Покорми её. Только прям проследи, чтоб сама съела!

– Аа… Почему именно я?

– Потому, что я утром уже бутерами её кормила, думаешь просто так что ли опоздала? – Посмотрела на моё озадаченное лицо, фыркнула: – Ты иногда такая тупая, Люд! Толку‑то от твоих пятёрок по алгебре, если элементарных вещей не понимаешь? Я сегодня уже засветилась перед её пастухом. Если буду и дальше светиться, девчонку переведут на другой участок, и хрен его знает, где её тогда искать! Она и так раньше в другом месте стояла, я чисто случайно снова на неё наткнулась.

– Пастух?

– Ой, короче… – отмахнулась Ленка. – Сделай, что прошу и всё! Денег только не давай, один хрен, отберут.

Девочка сидела на корточках, подстелив под ноги в старых, дырявых бурках картонку. У меня аж сердце замерло при виде её загнанного взгляда и, в то же время – требовательно вскинутой навстречу мне покрасневшей от мороза ручонке. И действительно ведь, лет семь. И торчит она здесь, судя по рассказу Ленки, с утра. Чувствуя на себе неотрывный, жадный взгляд ребёнка, раздала пирожки соседним попрошайкам. Наконец, как можно незаинтересованнее протянула угощение и ей. Присела рядом.

– Как тебя зовут?

Но она молча драла зубами пирожок и заглатывала его, практически не жуя, как собака. В какие‑то полминуты расправившись с первым, осторожно опустила взгляд на пакет с остальными. Я дала. Она проглотила. Даже страшно становилось на это смотреть.

– Ты не замёрзла?

Молчание и жадный взгляд. Налила ей сока. Она выпила.

– Ещё хочешь?

Мотнула головой: «нет», а сама на последний пирожок смотрит. Я полезла в пакет, но девочка шарахнулась вдруг от меня и побежала с протянутой рукой за идущей мимо женщиной. Как побитый щенок, выпрашивающий ласки! Я встала с корточек и увидела летящую ко мне на всех парах Ленку. Она сходу подцепила меня под локоть и, не говоря ни слова, утащила аж за перекрёсток и только там уже наехала:

– Да, блин, Кобыркова, я тебе сказала – аккуратнее!

– Что не так? Я проследила, чтобы она их съела!

– Ага! А я тебя просила разговаривать с ней?

– Фф‑ф‑ф… – выдохнула я и поняла, вдруг, что сделала это совсем, как Денис. – Что я должна была, тупо стоять и смотреть?

– Нет, конечно! Но можно было сделать вид, что шаришься по киоскам и иногда проходить мимо, давать новый пирожок? Сложно догадаться, да?

– Слушай, Лен, ты не охренела? Никого сама себе не напоминаешь? – сказала и тут же прикусила язык.

Она вскинула на меня злой взгляд.

– Чего‑о‑о?

– Да ничего. Наехала сходу, как… Как отец твой, Лен! Сама же сто раз говорила, как бесишься от этого!

Она опустила глаза, помолчала.

– Чтоб ты понимала – тебя пастух спалил. Ну, их смотрящий. Девчонка молодец, вовремя отчалила, а вот тебе могло бы и влететь.